НЕСМОТРЯ на объявленное официальными властями Украины так
называемое перемирие, в Луганске и Донецке продолжают гибнуть мирные люди.
Информация, поступающая из горячих точек бывшей советской республики, зачастую
противоречива. Мы связались с протоиереем Виталием Бакуном, служащим на границе
боевых действий в г. Ясиноватая, чтобы узнать из первых уст, что же сегодня
происходит на Донбассе.
— Отец Виталий, вы являетесь настоятелем храма Петра и
Павла, руководите благочинием, состоящим из 9 храмов пригорода Донецка. Есть
уже погибшие среди священников в результате военных событий на Украине?
— На сайте УПЦ есть список погибших или пострадавших в ходе
военных действий священнослужителей. Из соседнего благочиния был недавно тяжело
ранен священник из храма Иоанна Кронштадтского, пострадавший вместе с
несколькими прихожанами в результате целенаправленного обстрела храма.
— На священников есть гонения или преследования?
— В массовом порядке нас не преследуют, но было несколько
случаев прямого издевательства над священнослужителями, о чём писал в своём
обращении к президенту митрополит Онуфрий, будучи ещё местоблюстителем Киевской
митрополитчей кафедры. К примеру, руководитель соседнего Амвросиевского
благочиния отец Евгений много раз ездил через один украинский блокпост, и вдруг
в очередной раз его остановили, начали издеваться, стали бить ногами в голову и
живот, а затем, привезя домой, бросили в подвал, забрали деньги, машину,
напугав до полусмерти матушку и детей.
— Украинские власти никому не верят?
— Во многих случаях на территории Донбасса, находящейся под
украинской армией, со священниками проводится следующая процедура: их вызывают
в соответствующие органы, просят раздеться и внимательно осматривают, особенно
в районе плеч — нет ли следов от приклада, и рук — в поиске следов от курка.
Затем проводится разъяснительная беседа по поводу лояльности к официальным
властям. Священникам говорят не агитировать и не пропагандировать. Но
духовенство и так не стреляет и не агитирует. Мы лишь, по призыву Святейшего
Патриарха Кирилла и Блаженнейшего митрополита Онуфрия, молимся о мире, о том,
чтобы прекратились кровопролития, перестало гибнуть мирное население и дети. Из
уст священника может исходить только этот призыв: мир всем.
— А какая сейчас самая большая проблема духовенства на
Украине?
— Наверное, проблема в том, что значительная часть
духовенства, так же как и большинство мирян, верят официальной пропаганде и
убеждены, что разрушения домов и убийства мирных жителей совершают ополченцы. И
все те издевательства, которые совершают с людьми Правый Сектор и бандеровцы,
показываются как фашистские действия со стороны... ополченцев. Поэтому их и
называют террористами, а Россию — за поток добровольцев-россиян в ряды
ополченцев — агрессором. Люди даже не задумываются, почему тогда жители
юго-востока страны бегут на сторону агрессора и почему «враждебно настроенная»
Россия принимает и размещает у себя столько беженцев. Подавляющее большинство
жителей страны настолько зомбированы за несколько месяцев постоянной
пропаганды, что не верят даже своим близким родственникам из Луганской и
Донецкой областей, не хотят видеть очевидные вещи. Ополченцы прочно ассоциируются
у них с образом врага.
— Хорошо, трудно поверить в истину тем, кто не является
очевидцем событий. Но ведь те, кто стреляет в мирных граждан, в роддома, в
детские сады, в школы и храмы — они что, не ведают, что творят?
— Вы знаете, вполне возможно, что и так. Мне прихожане
рассказывали, что замечали уже женщин, которые расставляют маячки (приборы для
точного наведения артиллерии украинской армии — ред.) на зданиях. Вполне
возможно, что солдаты просто бездумно выполняют приказ командиров, ведя
миномётный огонь по тем или иным целям. Не случайно они испытывают шок, когда
попадают в плен, и их водят по разрушенным ими зданиям, по больницам,
наполненным тяжелоранеными, ни в чём не повинными людьми. Причём обстрел
ведётся не по блокпостам и позициям ополченцев, а чаще всего именно по
инфраструктуре — делается всё, чтобы люди не могли выживать и сами покидали
свои дома. Уже несколько месяцев люди не получают зарплаты и пенсии, не
работают магазины, во многих местах нет воды, газа и электричества.
— И как же выживают жители, ещё не покинувшие территорию
военных действий?
— Кто как: кому-то помогают родственники, кому-то перепадает
гуманитарная помощь. Я сам регулярно езжу в Донецк, где ещё работают магазины.
Покупаем продукты и медикаменты и раздаём всем, кто наиболее остро нуждается в
помощи. Порой эти поездки сопровождаются разрывом снарядов совсем рядом с
машиной, и приходится бежать из машины в один из окопов, которые
предусмотрительно во множестве вырыты на дорогах и возле домов. На самом деле
никакого сейчас перемирия нет, просто меньше стало обстрелов.
Раздаём мы людям и свечи, потому что подвалы, где люди
вынуждены прятаться во время обстрелов, совершенно не приспособлены для этих
целей. Многие из них приходилось в авральном порядке очищать и оборудовать хотя
бы самым необходимым. А церковные свечи служили во время бомбёжек исключительно
мирским целям. Хотя и молились многие в такие моменты. Даже неверующие стали в
эти страшные дни Бога и Пресвятую Богородицу вспоминать и за помощью к ним
обращаться.
— Извините за нескромный вопрос, отец Виталий: на что вам
удаётся покупать свечи, продукты, когда с каждым военным днём в магазинах всё
дорожало?
— Да, закупаться приходилось в среднем на две тысячи
долларов, которые мне прислали из России, в основном, батюшки из православного
Иоанно-Предтеченского братства «Трезвение» вместе со своими прихожанами, за что
им низкий поклон.
Наш храм к тому же находится рядом с домом престарелых,
который в связи с полным отсутствием власти в городе вообще перестали снабжать
продуктами с началом войны. Так вот мы с прихожанами кормим и оставшихся там 20
стариков, не разобранных родственниками. Наши женщины готовят обеды и носят
туда, принимая под свою опеку и одиноких пожилых людей, которые не в состоянии
уехать со своих мест.
Но самое страшное — не гуманитарная катастрофа, а бомбёжки и
обстрелы, когда стреляют где-то поблизости, а кажется, что снаряд летит прямо в
тебя. А ещё страшнее, когда видишь разбросанные по земле части тел, когда
видишь трупы женщин и детей.
Нас продолжают обстреливать
— Скажите, вам уже приходилось отпевать погибших?
— Да, конечно. И одной из первых была семилетняя девочка,
которая приехала в наш город из Горловки, где вовсю тогда шли бои. Приехала,
когда у нас ещё не стреляли. Пошла с папой утром по улице и попала под первый
удар, которому подверглась наша Ясиноватая...
— И вы при этом продолжаете служить, находить слова для
утешения близких погибших?
— А что делать? Мы даже не стали отменять месячные
библейские курсы для взрослых, которые проводим у себя каждое лето. И вот
представьте, выходим мы с этих занятий вечером на улицу — человек 50 с лишним,
и буквально над нашими головами летит снаряд от «Града» и падает метрах в 150
от нас... На сегодняшний день треть города разрушена капитально: это дома,
школы, больница, магазины и прочее — вот итог, далеко, видно, не последний, так
как последнее разрушение жилого дома и депо железной дороги в результате
обстрела «Градами» было 14 сентября.
— Отец Виталий, судя по фамилии, вы украинец, хотя и
внешность ваша и вид совершенно русские. Кем вы сами себя воспринимаете, за
кого больше переживаете в ходе этой страшной гражданской войны?
— Скорее русско-украинцем. И я убеждён, что нет отдельно
взятых России, Украины, Белоруссии, а есть одно большое понятие — Русь, где у
каждого народа — белорусского, украинского, русского — есть свой дом и своя
земля. Вот такое представление о славянских народах было бы, на мой взгляд,
самым правильным.
ВНИМАНИЕ
ВЫ МОЖЕТЕ ОКАЗАТЬ ПОМОЩЬ О. ВИТАЛИЮ (Бакуну Виталию
Иосифовичу) и его общине, послав перевод через Вестерн-Юнион или Контакт.
Перевод можно послать в рублях или долларах по адресу: Украина, г. Ясиноватая.
После отправления денежных средств необходимо прислать SMS на номер телефона о.
Виталия (+3-8050-367-89-19) с указанием ФИО отправителя, суммой и контрольным
номером перевода. Затем через несколько дней нужно позвонить о. Виталию на тот
же номер и уточнить, получил ли он перевод.