3 февраля 2015 г. на Архиерейском Совещании Русской Православной Церкви был одобрен документ «Об участии верных в Евхаристии», содержащий, в большей своей части, требования к приступающему к Таинству Евхаристии. Данный документ содержит в разделе V прямое противоречие со Священным Преданием Православной Церкви, (в частности размывает один основополагающий нравственный догмат), а также с каноническими правилами свв. Апостолов и свв. Отцов.
В указанном разделе, посвященном подготовке к Святому Причащению в части отношений между полами, в абзаце 2 документа говорится: «Отдельному рассмотрению подлежат те случаи, когда лица проживают совместно длительное время, нередко имеют общих детей, но не состоят в церковном или зарегистрированном государством браке, причем одна из сторон такого сожительства не желает ни регистрировать отношения, ни венчаться. Такие сожительства греховны, а их распространение в мире является противлением замыслу Божию о человеке, опасно для института брака и не может получить никакого признания со стороны Церкви. При этом духовник, зная обстоятельства жизни конкретного человека, по снисхождению к немощи человеческой в исключительных случаях может допустить до причастия ту сторону, которая осознает греховность такого сожительства и стремится заключить законный брак. Не допускается до причастия тот сожитель, по вине которого не заключается брак. Если же хотя бы один из сожителей состоит в другом браке, то обе стороны не могут быть допущены до причастия без канонического урегулирования ситуации и принесения должного покаяния» (http://www.pravmir.ru/ob-uchastii-vernyih-v-evharistii/#ixzz3RSkLmiVK).
Описываемые в приведенной цитате отношения, когда люди не состоят ни в церковном, ни в зарегистрированном браке, а значит фактически не несут нравственной, материальной и социальной ответственности друг перед другом и перед обществом, во всю историю Ветхозаветной и Новозаветной Церквей назывались блудным сожительством, серьезно порицались и требовали в Ветхом Завете – жестокого наказания, а в Новом – решительного покаяния с оставлением греха.
Таким образом, применение метода икономии (что, по-видимому, подразумевается в выражении «по снисхождению к немощи человеческой в исключительных случаях») в качестве метода правового церковного регулирования в данном случае неправомерно, т.к. в этом случае происходит серьезное нарушение нравственного догмата – заповеди Божией «Не прелюбодействуй».
Также эта формулировка прямо противоречит каноническим правилам свв. Отцов.
В частности, правило 26-е св. Василия Великого гласит:
«Блуд не есть брак и даже не начало брака. Посему совокупившимся посредством блуда, лучше есть разлучати, аще возможно. Аще же всемерно держатся сожития, то да примут епитимию блуда; но да оставятся в сожитии брачном, да не горше что будет».
Толкование Аристина на данное правило: «Брак в том имеет свое достоинство, что чист от всякого блуда; поэтому блуд не есть ни брак, ни начало брака, но грех и преступление божественного закона…. Если же они всемерно будут настаивать на неразрывности своего союза и пожелают жить с тех пор на условиях брака, то должны принять епитимию за блуд, но оставлены в таком положении, дабы не было чего-нибудь худшего…»
Очевидно, что св. Василий Великий проводит решительное разграничение между блудным сожительством и браком и говорит, что такие отношения не являются и поводом к заключению брака. Между двумя состояниями (брак и блуд) лежит пропасть и, чтобы преодолеть ее, человеку необходимо по учению Православной Церкви осознание греха и раскаяние в соделанном, оставление блуда, исповедание у священника и несение наложенной епитимии (в которой человек проходит как бы некое испытание своего раскаяния, – сможет ли удержаться от возвращения ко греху, а также углубляет свое покаяние и сокрушение). Только после этих шагов «с сердцем сокрушенным и смиренным» кающийся приступает к Святой Чаше, где соединяясь со Христом, омывается от греха получает силу на дальнейшую борьбу со страстями и грехами, включая, безусловно, и оставленный блуд.
Помимо этого, 34-е правило св. Василия Великого гласит: «Живущая с прелюбодеем есть прелюбодеица во все время сожития». Зонара толкует это правило: «…потому что совершает еще зло и не должна быть принимаема в число кающихся, а пребывающему во грехе нельзя верить, что он раскаивается и скорбит, но услаждается грехом.
Мы видим из 34-го правила, что св. Василий Великий не считает действительным покаяние человека, не оставившего прелюбодеяние, причем особый акцент делается на том, что не важно, краткое или длительное время люди пребывают в преступном сожительстве, – во все время они повинны греху блуда.
Длительность наложения епитимий за блуд менялась во времени. Во времена Василия Великого она составляла 7 лет отлучения от Чаши Христовой за любодеяние (прав. 56) и 15 лет за прелюбодеяние (прав. 58).
В своих трудах авторитетный пастырь Церкви протоиерей Валентин Свенцицкий, который был неразрывно связан духовными узами с традицией оптинского старчества, в своем труде «Монастырь в миру» пишет: «Вот перед нами правила свв. Отцов. Читаем правила Василия Великого и ужасаемся их строгости. Чувствуем, что они не для нас. Что общество должно было жить совсем другой нравственной и церковной жизнью, чтобы возможно было в нем применять такие средства врачевства. Правило 58 "Прелюбодействовавший пятнадцать лет да не приобщается” Василий Великий определил, чтобы (прелюбодей) пятнадцать лет осуждался… А мы, если порок прекращен, определяем. чтобы виновный два года лишался причастия».
В Номоканоне Иоанна постника читаем: «Мы теперь семь лет за блуд определенных сократили до трех ввиду слабости сего поколения». «Те, которые от природы горячи и борьбою плоти побеждаются сильно, если падет один или два раза от такой борьбы… и потом оставит и проявит усердно раскаяние и не повторит греха … достаточно 1, 2 или 3 лет, и дай им прощение».
Как видно из святоотеческих текстов, речь идет о смягчении епитимийных требований при непременном, однако, условии оставления порока, и при снисходительности к кающимся: налицо решительное требование борьбы и оставления блуда.
Что же предлагается нам в рассматриваемом документе Архиерейского Совещания и какие шаги проделает готовящийся ко Причащению, следуя изложенным правилам? В документе говорится, что «духовник, зная обстоятельства жизни конкретного человека, по снисхождению к немощи человеческой в исключительных случаях может допустить до причастия ту сторону, которая осознает греховность такого сожительства и стремится заключить законный брак». То есть, священник не требует оставления греха (кстати, смертного по св. Василию Великому), а довольствуется тем, что будущий причастник лишь осознает грех, – в тексте документа мы не видим требований оставления блуда. Фактически, покаяние, состоящее из исповедования греха и обещания Богу с решимостью не грешить тем, что исповедал, не происходит, и к Чаше подходит человек с нераскаянным и неоставленным смертным грехом.
Таким образом, осознанный допуск к Святой Чаше человека, находящегося в блудном сожительстве, является прямым святотатством, ибо Сам Господь говорит в Нагорной проповеди «Не дайте святыни псам», – таинство Тела и Крови Христовой в этом случае нагло попирается, нарушается весь правильный строй духовной жизни.
Опасность такого нововведения заключается также в возможности формирования у человека пагубной привычки лишь «осознавать» грех, но не оставлять и не бороться с ним. Действительно, получая отпущение только лишь за «осознание», велик соблазн оставить собственные усилия к перемене жизненной ситуации и борьбе с грехом. Если же цель – сохранить мнимый «мир» и психологический комфорт в отношениях ради греха, то эта цель мнимая и эфемерная. Господь сказал «Взыщите прежде Царства Небесного и [земное] приложится вам». Силен Бог помочь человеку, решившемуся жить по-божьему, а не по-своему, и Ему одному поверять все Свои недоумения и неустройства. Все может перемениться при молитве и доверии ко Творцу, заключающемся в исполнении заповеданного Им. Напротив, человек, потакающий себе в похотях души своея, легко взрастит в этой самой душе гордое самоволие вместо смирения и недоверие Господу вместо упования. Какие будут плоды такой жизни, догадаться несложно, да они и так видны на каждом шагу – разбитые судьбы, дети без родителей, растущее недоверие между мужчиной и женщиной, разрушение института семьи.
В одном из психологических следствий кроется еще одна ловушка, заключающаяся в перекладывании ответственности на другого: «Это он виноват, что мы не женаты, я то хочу жениться, все дело в нем!» А раз так, то уже готова благодатная почва для самооправдания – человек не берет реальную ответственность за ситуацию в своей жизни и, конечно, теряет подлинную самостоятельность в принятии жизненно важных решений. Достаточно успокоить себя мыслью: «я хочу создать семью» и можно жить как жил, ничего не меняя и глубже погрязая в неопределенности и безволии.
Подобная лжеикономия в особенности опасна в современном обществе, где, не секрет, значительная часть молодежи (из-за отсутствия, кстати, истинных нравственных ориентиров) находится в блудных сожительствах, считающихся нормой в сознании многих молодых людей. А если и не до конца завладела умом человека эта мысль, для каждого естественно думать, что уж его то случай и есть именно тот «исключительный», о котором говорит предлагаемое правило документа. А уж «немощь человеческая», к которой документ призывает иметь «снисхождение», имеет такое пространное толкование и так уширяет путь, что любую жизненную ситуацию можно, в итоге, подвести под необходимость проявить это самое снисхождение. В результате, молодежь может легко усвоить опасную установку: «Это нехорошо, но можно, а раз можно, то не так уж нехорошо, чтобы менять ради этого свою жизнь». Налицо размытие нравственного ориентира вместо его правильного установления.
Остается только вспомнить слова Спасителя: «Не можете служить Богу и маммоне». Господь ставит человека перед выбором, – что тебе дороже, Я или мiр, а если Я, то широкий путь и сидение на двух стульях не спасет.
Потакание похотям людским, возросшим из почвы длительного безбожия и в тлетворных западных ветрах либерализма, подувших с началом так называемой «перестройки», низводит Церковь до социального института, искусно оправдывающего порок и выполняющего магические ритуалы в угоду толпе и духу мiра сего, вместо несения слова Божиего, животворящего, которое «действенно и острее всякого меча обоюдоострого». К этому ли обмiрщению призвана Православная Церковь, или же к тому, чтобы «светить всем в доме» нерассеянным светом Божьих заповедей, истолкованных и раскрытых нам в полноте святыми Отцами и проверенных самой жизнью в двухтысячелетней истории Церкви Христовой.
Источник: Благодатный Огонь
