НА ПУТИ К ПОМЕСТНОМУ СОБОРУ 1917-1918гг.

Русская

Православная Церковь

988 - 1988

Очерки истории 1917-1918 гг.

выпуск второй

Издание Московской Патриархии

1988

Миссия Русской Православной Церкви

в современном мире

Соборные устремления начала XX в. не были для Русской Церкви чем-то новым и неожиданным. Восстановление патриаршества сразу же после кончины Петра I стало предметом серьезных размышлений иерархов. Еще в 1742 г. члены Святейшего Синода митрополит Ростовский Арсений (Мацеевич) и архиепископ Новгородский Амвросий (Юшкевич) обращались к императрице Елизавете Петровне с просьбой разрешить избрать Патриарха или хотя бы Президента Синода. Мысль о преобразованиях в устройстве Русской Церкви не была чужда и ряду видных иерархов, богословов и религиозных философов XIX в.

В том, что к началу XX в. мысль о Поместном Соборе созрела окончательно, сыграло роль еще одно обстоятельство.

Кроме миссионерской работы среди еще не просвещенных народов русскому духовенству и богословам на рубеже нового столетия пришлось заботиться о своеобразной «миссии среди интеллигенции» 1 . Как со стороны Церкви, так и со стороны светских кругов в то время делались попытки снять существовавшее между ними напряжение. Наиболее известным опытом подобного рода были религиозно-философские собрания представителей светской культуры и деятелей Церкви в Петербурге (1901 —1903), проводившиеся под председательством ректора Санкт-Петербургской Духовной Академии епископа Ямбургского Сергия (Страгородского; впоследствии Патриарх Московский и всея Руси) 2 . В 1906—1907 гг. религиозно-философские общества были созданы в Москве, Петербурге и Киеве.

Стало наблюдаться такое явление, как «возвращение интеллигенции в Церковь», хотя во многих случаях следовало бы говорить даже не о возвращении, а о приходе в Церковь ее представителей 3 . Выдвинулся ряд выдающихся русских религиозных мыслителей, таких, как Сергей Булгаков (впоследствии протоиерей), священник Павел Флоренский, Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, Василий Зеньковской (впоследствии протоиерей), и других.

Для широких кругов городского населения большое значение имели Публичные богословские чтения, проводившиеся с 1897 г. в Москве под руководством протоиереев Георгия Смирнова-Платонова и Иоанна Петропавловского при участии профессоров Московской Духовной Академии и наставников Московской и Вифанской Духовных Семинарий; с 1903 г. — в Петербурге под руководством ректора Петербургской Духовной Семинарии архимандрита Сергия (Тихомирова; впоследствии Митрополит Японский); с 1904 г. — в Воронеже и других городах 4 .

Таким образом, задачи насущных преобразований в Русской Церкви все более и более воспринимались широкими слоями населения. В церковное сознание все глубже проникала мысль о Поместном Соборе — конкретном, решительном шаге в деле всестороннего упорядочения церковной жизни.

В правительственных кругах на нужды Русской Церкви обратили внимание не сразу. В начале 1905 г. Особое Совещание при Комитете министров под председательством графа С. Ю. Витте по высочайшему указанию разрабатывало законопроект «Об укреплении начал веротерпимости», изданный 17 апреля 1905 г., по которому инославные, старообрядческие и сектантские общины оказывались в более независимом от государства положении, чем Православная Церковь. Комитетом министров был поднят вопрос о «желательных преобразованиях» церковного управления в России. Соответствующий меморандум — «Вопросы о желательных преобразованиях в постановке у нас Православной Церкви» представил приглашенный по этому случаю в Особое Совещание первенствующий член Святейшего Синода митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний (Вадковский). В меморандуме высказывалось требование «устранить или хотя бы несколько ослабить ту постоянную опеку и тот слишком бдительный контроль светской власти над жизнью церковной, которые лишают Церковь самостоятельности и инициативы», проводилась мысль о «необходимости пересмотра церковного строя» 5 .

Председатель Комитета министров граф С. Ю. Витте представил пространную записку «О современном положении Православной Церкви» 6 .

Однако эти предложения встретили противодействие со стороны обер-прокурора Святейшего Синода К. П. Победоносцева, по настоянию которого вопрос о церковных преобразованиях был изъят из ведения Особого Совещания [в его состав входили также митрополит Антоний и товарищ (заместитель. — Ред.) обер-прокурора Святейшего Синода В. К. Саблер] и передан в Синод, где Победоносцев надеялся его «спустить на тормозах». В своей записке членам Синода Победоносцев пытался обелить существующее положение и критиковал предложения Витте, считая, что «под предлогом освобождения Церкви» эти предложения ведут «к существенному ослаблению связи между Церковью и государством и в результатах своих угрожают великой опасностью...» 7 .

Однако повернуть вспять начавшийся процесс ему тогда уже не удалось.

22 марта 1905 г. императору был подан доклад Святейшего Синода с предложением «пересмотреть нынешнее государственное положение Церкви в России» и созвать в Москве Собор епископов для избрания Патриарха и обсуждения церковных преобразований".

31 марта Николай II в ответ на просьбу Святейшего Синода выразил готовность созвать, «когда наступит благоприятное для сего время», Поместный Собор Православной Российской Церкви, которому предстояло решить вопрос «о каноническом строе церковного управления» 9 . Открывшаяся было возможность созыва Собора вызвала уже весной 1905 г. большую активность в русской церковно-общественной среде. Первыми откликнулись петербургские священники — так называемая «группа 32-х», направившая 15 марта 1905 г. митрополиту Антонию записку «О необходимости перемен в русском церковном управлении», благосклонно встреченную митрополитом и опубликованную в «Церковном вестнике» (1905, № 11, 17 марта). Это выступление вызвало множество откликов в церковной и светской печати, и, таким образом, вопрос о церковных преобразованиях стал предметом широкого обсуждения.

Указом Святейшего Синода от 27 июля 1905 г. епархиальным архиереям было поручено представить в Синод свои мнения по всем пунктам проектируемых церковных преобразований, сформулированным в особой анкете. Полученные к концу года отзывы правящих иерархов Русской Церкви дали материал для дальнейшей предсоборной работы.

Большинство русских епископов высказались тогда за восстановление патриаршества и соборных начал в Высшем церковном управлении, за преобразование епархиального управления и церковного суда. Наконец, практически все русские епархиальные архиереи были едины во мнении о необходимости реформы Духовной школы — в целях преобразования ее во всесословную пастырскую школу. Это, по их мнению, позволило бы решить больной вопрос о достойном пополнении клира. Ряд иерархов выступили также за восстановление самостоятельности древней Грузинской Церкви. Высказывались и другие предложения по вопросам церковной жизни.

В свою очередь во многих епархиях при подготовке предложений Преосвященные приглашали высказываться по затрагиваемым вопросам церковной жизни богословов, представителей приходского духовенства и церковно-общественных деятелей. Для этой цели не только созывались специальные собрания, но им широко были предоставлены страницы церковной печати. Немало выпускалось и отдельных брошюр по тому или иному вопросу предстоящей соборной деятельности.

Уже 1905 г. дал множество различной литературы, в которой епископы, клирики и миряне откровенно высказывались по проблемам ее дальнейшего устроения. Кроме выступлений по вопросу о Высшем церковном и епархиальном управлении, много статей и брошюр было посвящено преобразованиям приходской жизни и Духовной школы. Было издано немало литературы, посвященной истории Соборов и их значению в жизни Церкви как Вселенской, так и Русской. 16 января 1906 г. императором был утвержден состав Предсоборного Присутствия — представительной комиссии по подготовке к Собору: 10 иерархов, 7 священников, 21 профессор Духовных Академий и университетов и видные церковно-общественные деятели. Председателем комиссии был митрополит Антоний (Вадковский). Работа Предсоборного Присутствия проходила с 8 марта по 15 декабря 1906 г., его труды в виде «Журналов и протоколов» были затем опубликованы". В его задачи входили подготовка программы предстоящего Собора, порядка его проведения, а также богословская разработка вопросов, подлежавших обсуждению.

Однако несмотря на большую работу, проделанную Предсоборным Присутствием в 1906 г. по подготовке Собора, проведения которого общий голос требовал немедленно (Сергий, архиепископ Финляндский) 12 , император не дал согласия его созвать. Вопрос об этом не снимался и продолжал волновать умы церковных деятелей, о чем свидетельствуют многочисленные выступления в печати и на различных церковные съездах, посвященные вопросам соборности и преобразований разных сторон русской церковной жизни, — от приходского устройства и быта духовенства до Высшего церковного управления включительно.

Так, 28 февраля 1912 г. при Святейшем Синоде учреждается Предсоборное Совещание уже в более ограниченном составе (7 человек, в том числе 3 иерарха: архиепископ Финляндский Сергий (Страгородский) — председатель, архиепископ Волынский Антоний (Храповицкий) и епископ Холмский Евлогий (Георгиевский), имевшее задачей подвергнуть «рассмотрению и согласованию» предложения различных отделов Предсоборного Присутствия в связи «с изменившимися условиями церковной и гражданской жизни», а также для «подготовительного обсуждения вопросов, подлежащих разрешению Собора, но не бывших на рассмотрении Присутствия» и вообще «всякого рода подготовительных к Собору работ, в коих может оказаться необходимость» 13 .

Но эти «подготовительные к Собору работы» опять не нашли своего применения, что объяснялось позицией правительства, находившего время для его созыва и на этот раз «неблагоприятным». Вопрос о проведении Собора разрешился лишь с падением царской власти в феврале 1917 г.

Какие же предположения высказывали вышеназванные предсоборные органы по основным вопросам устройства Русской Церкви?

Так, по вопросу о Высшем церковном управлении все были единодушны в том, что законодательная, руководящая, судебная и ревизионная власть должна принадлежать периодически созываемому Поместному Собору, а исполнительная власть — представительному Священному Синоду, Собором избираемому и ему подотчетному. Достаточно дискуссионным оказался пункт о председательстве на Соборе и в Синоде, иными словами, о предстоятельстве в Русской Церкви и его характере. Будет ли Первоиерарх Русской Церкви лишь только председателем Собора и Синода или же ему будут усвоены также некоторые особые права? Наличие таких прав, по воззрению многих, связывалось с патриаршеством как с исторически сложившейся формой предстоятельства в Восточных Православных Церквах.

Большинство иерархов, в том числе выдающиеся ученые и церковные деятели Преосвященные Антоний (Вадковский; +1912), Тихон (Белавин), Антоний (Храповицкий), Сергий (Страгородский) и Арсений (Стадницкий), высказывались за восстановление патриаршества. Кстати, и синодальный доклад императору в качестве первоочередной задачи Собора указывал на «избрание Патриарха». К ним присоединился ряд видных богословов, церковных историков и канонистов, таких, как протоиерей Е. П. Аквилонов, И. С. Бердников, Н. Н. Глубоковский, С. Г. Голубев, Н. А. Заозерский, А. П. Лебедев, И. В. Попов, И. И. Соколов и некоторые другие". Эту точку зрения поддержала также и часть церковно-общественных деятелей, стремившихся донести ее до народного сознания.

Наиболее ярко по этому поводу выступил профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии Николай Никанорович Глубоковский. В своей речи на заседании 1 отдела Предсоборного Присутствия 17 мая 1906 г. этот видный знаток жизни Церкви века апостольского высказался за авторитетное личное предводительство как свойственное церковному обществу с первых дней его исторического бытия и отвечающее нуждам Русской Церкви. При этом он подчеркивал, что в основании идеи патриаршества должен находиться не византийский, и тем более не римский, а библейский идеал. Как на пример последнего, он указал на служение в Асии святого апостола Иоанна Богослова, который силой своего свидетельства духовно предводительствовал местными церквами, утверждая их в вере и любви Христовой. Затем этот пример он сопоставил с положением тогдашнего русского церковного общества. «Обращаясь к современной действительности, — говорил Н. Н. Глубоковский, — я чувствую необходимость в сильном централизующем главенстве церковном, действующем по полномочию, от имени и ради Церкви и ответственном перед нею. Нам нужно, чтобы кто-нибудь разбудил, сплотил и одушевил нас, сам вдохновляясь одушевлением солидарной массы. При тишине внутренней и союзе с миром — он есть естественный выразитель и фокус жизнедеятельности целого, посредник сношений и ходатай; при раздоре — его связующий центр и готовый предводитель»15.

Следует отметить, что впоследствии возгреванию настроений в пользу восстановления патриаршества в России способствовал приезд в нашу страну весной 1913 г. Блаженнейшего Патриарха Антиохийского Григория IV , возглавившего церковные торжества прославления святителя Ермогена, Патриарха Московского (+1612). Это широко освещавшееся в церковной печати посещение России иерархом в патриаршем достоинстве и канонизация Всероссийского Патриарха — страдальца за веру и отечество давали новый повод к выступлениям с призывами к восстановлению патриаршества.

Однако среди некоторой части церковных ученых и церковно-общественных деятелей идея восстановления патриаршества находила более или менее решительных противников. При этом ими указывалось и на несоответствие патриаршего строя древним церковным канонам и практике Древней Церкви (профессор П. В. Верховский)16, и на опасность авторитаризма в церковных делах с его возможными последствиями, о чем свидетельствовал исторический опыт (академик Е. Е. Голубинский)17, наконец высказывалось мнение, что патриаршество приведет к излишней централизации церковного управления, что в свою очередь будет неполезно для развития церковной жизни на местах (профессор А. И. Бриллиантов)" 18 . Приводилось и высказывание о патриаршестве митрополита Московского Филарета, которое в историческом контексте его эпохи имело свой смысл. «Очень ли велика разница, — писал святитель, — что в России первенствующий член Святейшего Синода не называется патриархом... Восстановлять патриарха было бы не очень удобно: едва ли он был бы полезнее Синода. Если светская власть начала тяготеть над духовной, почему один патриарх тверже вынес бы сию тяжесть, нежели Синод?»19

Заметим, кстати, что эти и подобные им мнения стали особенно широко популяризоваться в предсоборный период 1917 г., когда сама мысль о восстановлении всероссийского патриаршества стала объявляться «странной» в связи с «перестройкой всей жизни на демократических началах», как об этом, например, прямо писал выпущенный тогда массовым тиражом «Листок Издательского совета при Святейшем Синоде» (1917, № 13) с характерным названием «Нужен ли нам патриарх?».

Подводя итог длившейся более десятилетия дискуссии по вопросу о Высшем церковном управлении, отметим, что она была отнюдь не бесплодной и сторонникам восстановления патриаршества приходилось прислушиваться к голосам своих оппонентов. В итоге многие церковные умы того времени видели будущее Русской Церкви в гармоничном сочетании широкой соборности и вовлеченности верующих в дело церковного созидания с традиционными для России формами церковного устройства.

Следующим важным вопросом было преобразование епархиального управления. Предполагалось разделить Русскую Церковь на митрополичьи округа, внутри которых образовалось бы необходимое число самостоятельных и полусамостоятельных епархий. В ведение митрополичьих соборов, созываемых ежегодно или даже два раза в год, передавался бы широкий круг административных и судебных дел, что позволяло бы более своевременно и полно осуществлять церковное руководство. Кроме того, каждый епископ должен был бы регулярно созывать епархиальные собрания для обсуждения текущих дел епархиальной жизни. На этих собраниях избирался бы постоянно действующий совещательный орган при епископе — епархиальный совет. Последний также был бы призван облегчить административно-хозяйственные заботы архиерея, давая ему больше возможности сосредоточиваться на выполнении своих архипастырских и церковно-учительных обязанностей 20 .

Предполагалось также установить в Русской Церкви, по древнецерковной традиции, выборность епископов. Здесь оставалась дискуссионной только сама форма избрания: собором епископов митрополии, хотя и «при свидетельстве клира и народа», или же полномочными представителями от приходов епархии 21 . Как увидим, в 1917 г. была принята вторая точка зрения.

В период между двумя революциями сдвинулся с мертвой точки и вопрос о приходе. 18 ноября 1905 г. Святейший Синод издал определение «По вопросу об устроении церковноприходской жизни и пастырских собраний», которым предписывалось учреждение церковноприходских советов под председательством приходского священника, состоящих из членов, выбранных общим приходским собранием 22 .

В Предсоборном Присутствии 1906 г., в программу работ которого входил вопрос о благо-устроении прихода, был выработан проект устава православного прихода в Русской Православной Церкви. В феврале 1907 г. при Святейшем Синоде было образовано особое Совещание по организации прихода. 21 мая 1914 г. Святейший Синод одобрил окончательную редакцию законопроекта о реформе церковного прихода и вынес ее на обсуждение Государственной Думы и Государственного Совета.

Было принято следующее определение прихода: «Православным приходом именуется союз православных христиан, составляющий часть паствы местного епископа и через это принадлежащий к Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, находящийся в известной местности, объединенный в общину при своем храме и врученный епископом ближайшему пастырскому руководству одного или нескольких священников для достижения членами его вечного спасения посредством общей молитвы, благодатных Таинств, церковного назидания и дел христианского благотворения»21.

Предсоборные труды 1905—1914 гг. — как отзывы архиереев, так и журналы Предсоборного Присутствия — легли в основу трудов Предсоборного Совета 1917 г., а затем отделов и комиссий Всероссийского Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917—1918 гг. и были использованы в деяниях Собора.

После февральской революции еще актуальней стал вопрос о скорейшем созыве Всероссийского Поместного Собора для решения давно назревших церковных проблем. 29 апреля 1917 г. Святейший Синод в новом составе обратился с «Посланием к архипастырям, пастырям и всем верным чадам Российской Православной Церкви».

Основная мысль Послания заключалась в том, что «при изменившемся государственном строе Российская Православная Церковь не может уже оставаться при тех порядках, которые отжили свое время». Синод призвал ввести выборное начало «во все доступные для него формы церковного управления», подчеркивая, что «широкое участие всех членов Церкви (т. е. низших ступеней клира и мирян) в делах церковных должно сделаться основой церковного устроения» 1 .

В соответствии с этим решением в дальнейшем Синод принимает постановления о назначении на вакантные кафедры «избранных свободным голосованием клира и мирян» соответствующих епархий следующих архиереев: Петроградская — епископ Гдовский Вениамин; Московская — архиепископ Литовский Тихон; Владимирская — архиепископ Финляндский Сергий и других 2 .

В тот же день, 29 апреля 1917 г., Святейшим Синодом было принято решение об организации специальной комиссии по подготовке Собора — Предсоборного Совета, открывшего свои заседания 11 июня. Для участия в работе Совета были приглашены представители иерархов, духовенства и русской богословской науки.

5 июля 1917 г. по докладу Предсоборного Совета Святейший Синод постановил открыть Собор в Москве в праздник Успения Пресвятой Богородицы — 15 августа 1917 года.

Одновременно было принято «Положение о созыве Собора», определившее порядок выборов его членов: каждый приход избирал представителей для участия в благочиннических избирательных собраниях, каждое благочиние выдвигало делегатов на епархиальный съезд, который в свою очередь избирал делегатов от епархии на Всероссийский Поместный Собор 3 .

Следует отметить, что церковно-общественная жизнь в предсоборный период летом 1917 г. была весьма интенсивной. Созывались епархиальные съезды, на которых решались вопросы текущей церковной жизни, а также вырабатывались наказы предстоящему Собору. Появлялись все новые союзы и организации духовенства и мирян, которые наряду с уже существовавшими устраивали съезды и собрания как епархиальные, так и всероссийские. Все эти мероприятия привлекали к себе широкие круги русского духовенства и мирян. Наиболее значительным из них был Всероссийский съезд духовенства и мирян, проходивший в Москве 1—7 июня 1917 г. и собравший около 800 делегатов почти из всех епархий. На нем были подняты многие вопросы церковной и общественной жизни, ставшие впоследствии предметом обсуждения на Поместном Соборе4.

На 23 июля были назначены приходские, на 30 июля — благочиннические и на 8 августа — епархиальные избирательные собрания. Избранные таким образом члены Собора к 15 августа прибыли в Москву.

Собор состоял из 564 членов, в их числе было 10 митрополитов, 17 архиепископов, 53 епископа, 15 архимандритов — всего 265 духовных лиц и 299 мирян.

Члены Собора делились на три разряда — члены Собора по должности, члены Собора по избранию и члены Собора по приглашению. На 15 августа 1917 г. в число членов Собора по должности вошли члены Святейшего Синода в полном составе (9 человек), все 73 правящих епархиальных архиерея, все члены Предсоборного Совета (62 человека), а также протопресвитеры Московского Успенского собора, военного и морского духовенства, наместники лавр, настоятели ставропигиальных монастырей, Саровской и Оптиной пустынь. В разряд членов Собора по избранию входили выборные представители всех епархий (по 2 делегата от духовенства и по 3 от мирян от каждой епархии — всего 330 человек) и некоторых викариатств (11 человек), а также представители монашества, военного и морского духовенства, единоверческого духовенства, Духовных Академий (12 профессоров), православные представители Государственного Совета и Государственной Думы, а также университетов и Академии наук (13 профессоров) 5 .

Все члены Собора наделялись правом решающего голоса по всем вопросам, подлежавшим его разрешению. Правда, в рамках Собора действовало особое Совещание епископов , которому вменялось в обязанность обсуждать каждое принятое Собором законодательное и основополагающее постановление с точки зрения его соответствия Слову Божию, догматам, канонам и преданию Церкви. Если какое-либо постановление, принятое Собором (или часть его), отвергалось Совещанием, то оно вновь выносилось на общее обсуждение. Если же и после этого оно отвергалось большинством в три четверти от числа епископов, то уже теряло силу соборного определения 6 . Таким образом, в рамках широкой соборности было выявлено специфическое значение епископата, имеющего особую ответственность за сохранение в Церкви чистоты вероучения, мира и порядка.

На Соборе было образовано 22 отдела и 3 совещания при Соборном Совете . Согласно ст. 52 Устава Собора, «для соображения общих вопросов внутреннего распорядка и объединения всей деятельности Собора» был учрежден Соборный Совет в составе Председателя Собора, шести его товарищей (заместителей), секретаря Собора и его помощников, а также трех членов (епископ, клирик, мирянин) по избранию Собора".

Почетным председателем Собора был избран митрополит Киевский Владимир (Богоявленский; +25 января 1918), а Председателем — митрополит Московский Тихон (Белавин).

Следует особо отметить, что более половины членов Поместного Собора были мирянами. Такое положение было не случайным. Собору предстояло выработать и принять решения, имеющие принципиальное значение для будущего Русской Церкви, и ответственность за них должна была лечь на всех ее верных чад. Поэтому Поместный Собор был призван явиться выразителем воли всей Русской Церкви, всех слоев русского церковного общества. Это было тем более примечательно, что таким образом осуществлялся возврат к истокам апостольской традиции, когда сама Церковь, как единый благодатный организм, являясь в совокупности своих членов хранителем вселенской истины, принимала решения по вопросам своего повседневного бытия, являвшиеся не только общеобязательными, но и близкими сердцу каждого ее верного чада. Примером тому служит Апостольский Собор в Иерусалиме (Деян. 15, 4—29).

Следует отметить, что практика участия мирян в соборной деятельности и церковном управлении утвердилась в XIX в. в ряде Православных Поместных Церквей, таких, как Константинопольская, Антиохийская, Сербская, Болгарская, и других, в которых собирались при необходимости Церковно-Народные Соборы, и наряду с Синодами епископов действовали так называемые «смешанные советы».

Обращаясь к соборным документам, мы увидим среди членов Собора — мирян, профессоров Духовных Академий, известных общественных деятелей и деятелей науки, представителей русской интеллигенции и иных сословий9.

Немало потрудились здесь видные церковные деятели миряне: замечательные ученые А. И. Бриллиантов, В. Н. Бенешевич, И. В. Попов; выдающиеся представители русской религиозно-философской мысли С. Н. Булгаков (с 1918 г. — протоиерей, член Высшего Церковного Совета) и Е. Н. Трубецкой, выпустивший в дни работы Собора свой труд «Смысл жизни»; упомянем и таких мирян, как Л. К. Артамонов, П. И. Астров, профессор И. М. Громогласов, С. Г. Рункевич, А. Д. Самарин, и ряд других, принимавших деятельное участие в разработке и обсуждении соборных документов. Проявился на Соборе организаторский талант его секретаря В. П. Шеина (впоследствии архимандрит Сергий; Т1922).

Собор, открывшийся торжественным богослужением в московских храмах в праздник Успения Пресвятой Богородицы, был одним из наиболее продолжительных в истории Русской Церкви.

Деяния первой сессии Собора (15 августа — 9 декабря 1917 г.) были посвящены реорганизации Высшего церковного управления (восстановлению патриаршества в Русской Церкви, избранию Патриарха, определению его прав и обязанностей, учреждению соборных органов для совместного с Патриархом управления церковными делами — Священного Синода и Высшего Церковного Совета и избранию членов в состав новых соборных органов), а также обсуждению правового положения Православной Церкви в Российском государстве.

В продолжение второй сессии (20 января — 7/20 апреля 1918 г.) Собор занимался вопросами преобразования епархиального управления, церковно-административного устроения единоверческих общин (общин старообрядцев, воссоединившихся в 1800 г. с Матерью — Православной Церковью), внутренней и внешней миссии и другими.

Одним из наиболее значительных достижений Собора явилось Определение о православном приходе — Приходской устав (заключительное, 129-е деяние второй сессии Собора от 20 апреля 1918 г.), обсуждению которого было посвящено 16 общих соборных заседаний.

Несколько деяний второй сессии Собора были посвящены канонизации новых святых — святителя Софрония, епископа Иркутского |1771) и святителя Иосифа, митрополита Астраханского (+1671).

Определения, принятые на третьей сессии Собора (2 июля — 20 сентября 1918 г.), касались положений о порядке избрания Патриарха и о Местоблюстителе Патриаршего престола, об учреждении новых епархий и викариатств, об устройстве церковных дел на Украине, о возможности восстановления в священном сане лиц, лишенных сана по церковному суду (согласно этому определению, подлежали восстановлению в священном сане лица, лишенные его до революции не за собственно церковные преступления, а по политическим мотивам), о монастырях и монашествующих, о привлечении женщин к деятельному участию в различных сторонах церковного служения и другие10.

Поместный Собор 1917—1918 гг. стал большим историческим событием в жизни Русской Церкви. Он подвел итог всему лучшему и жизнеспособному, что создала Русская Церковь в синодальный период.

«Собор воплотил в своих деяниях, — говорил Святейший Патриарх Тихон, — мечты и чаяния лучших сынов Русской Церкви: и архипастырей, и верующих мирян, которые жили мыслью о возобновлении соборной жизни Церкви, но не дожили до этого счастливого дня»11.

Остановимся подробнее на вопросе о восстановлении патриаршества, явившемся важнейшим деянием Поместного Собора.

Предсоборный Совет, работавший в Петрограде летом 1917 г., под влиянием некоторых профессоров Духовных Академий вынес решение, направленное против восстановления патриаршества, находя его несовместимым с идеей соборности. Историки справедливо подчеркивают при этом, что Предсоборный Совет «состоял из сорока мирян, десяти священников и двенадцати епископов, и потому нетрудно было догадаться, к чему велось дело: к усилению влияния белого духовенства и мирян в Церкви» 12 .

Поэтому идее патриаршества, как «несовременной и недемократической», не нашлось места в программе, предложенной Святейшим Синодом Собору 12 августа 1917 года.

На заседаниях Отдела о Высшем церковном управлении и в частных собраниях членов Собора большинство докладов было направлено против патриаршества.

После бурных многодневных дебатов Отдел о Высшем церковном управлении вынес вопрос о патриаршестве на общее обсуждение Собора, состоявшееся 11 октября 1917 года. Лишь постепенно Собор, по словам его участника митрополита Евлогия (Георгиевского), «поначалу напоминавший парламент, начал преображаться в подлинный Церковный Собор»13. Участники соборных обсуждений, по свидетельству главного докладчика по вопросу о Высшей церковной власти епископа Астраханского Митрофана (Краснопольского), «с изумлением наблюдали, как прямо чудодейственно вырастала мысль о Патриархе и скоро воплотила в себе лучшие чаяния русских людей» 14 .

Это настроение многих участников Собора окрепло под влиянием доклада профессора Московской Духовной Академии архимандрита Илариона (Троицкого) «Почему необходимо восстановить патриаршество?», сделанного им на общем заседании Собора 23 октября 1917 года. Выдающийся богослов сумел убедительно показать в своем докладе, что «патриаршество есть основной закон высшего управления каждой Поместной Церкви» 15 .

В конечном результате, не прослушав и половины предполагавшихся выступлений, Собор 28 октября прекратил прения и подавляющим большинством голосов принял историческое решение восстановить патриаршество в Русской Православной Церкви.

Восстановление патриаршества не было реставрацией существовавшего прежде церковного управления — это был подвиг творческого самоопределения Русской Православной Церкви в новых исторических условиях.

31 октября были проведены выборы трех кандидатов на Патриарший престол. Ими оказались архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий), архиепископ Новгородский Арсений (Стадницкий), митрополит Московский Тихон (Белавин), — или, как говорили о трех кандидатах современники, «самый умный, самый строгий и самый добрый из иерархов Русской Церкви».

Окончательный выбор был предоставлен Божественной воле (Ин. 15, 16). 5 ноября 1917 г. в московском храме Христа Спасителя после Божественной литургии и молебна из алтаря вышел старец, подвижник Зосимовой пустыни иеросхимонах Алексий. Трижды перекрестившись, он вынул жребий из распечатанного ковчежца, поставленного перед чудотворной Владимирской иконой Божией Матери. Митрополит Киевский Владимир, приняв жребий из рук старца, огласил Собору имя Божия избранника: «Тихон, митрополит Московский».

Интронизация новоизбранного Патриарха была совершена в Большом Успенском соборе Московского Кремля в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы 21 ноября 1917 года.

Восстановив патриаршество, Всероссийский Поместный Собор 1917—1918 гг. создал благоприятные условия для устройства жизни Русской Православной Церкви в соответствии со следующими положениями, принятыми 4 ноября 1917 г.:

•  В Православной Российской Церкви высшая власть: законодательная, административная, судебная и контролирующая — принадлежит Поместному Собору, периодически в определенные сроки созываемому в составе епископов, клириков и мирян.

•  Восстанавливается патриаршество и церковное управление возглавляется Патриархом.

•  Патриарх является первым между равными ему епископами.

4. Патриарх вместе с органами церковного управления подотчетен Собору 16 .

В соответствии с церковными канонами Поместный Собор определением от 8 декабря 1917 г. предоставил Патриарху право созывать церковные Соборы и председательствовать на них, сноситься с другими Автокефальными Церквами по вопросам церковной жизни, обращаться с посланиями ко всей Русской Православной Церкви, посещать епархии и заботиться о своевременном замещении архиерейских кафедр, давать всем архиереям братские советы по поводу исполнения ими своих архипастырских обязанностей, привлекать виновных епископов к церковному суду. Этим же определением устанавливалась и ответственность Патриарха в случае нарушения им своих обязанностей 17 .

Постоянными органами Высшего церковного управления в период между созывами Поместных Соборов становились Священный Синод и Высший Церковный Совет 18 .

Священный Синод состоит из председателя — Патриарха и двенадцати членов: Киевского митрополита как постоянного члена Священного Синода, шести иерархов, избираемых Всероссийским Поместным Собором на три года, и пяти иерархов, вызываемых по очереди на один год 19 .

Высший Церковный Совет состоит из председателя — Патриарха и пятнадцати членов: трех иерархов из состава Священного Синода, по его избранию; по избранию Всероссийского Поместного Собора — одного монаха из монастырских иноков, пяти клириков и шести мирян (члены ВЦС от клириков могут быть избираемы из пресвитеров, диаконов и псаломщиков) 20 .

Дела в Священном Синоде и Высшем Церковном Совете решаются общим согласием всех участвующих в заседаниях членов или большинством голосов; при равенстве же голосов голос председателя дает перевес, при этом никто из присутствующих не может воздержаться от голосования21. Священный Синод и Высший Церковный Совет каждый в отдельности или совместно, по принадлежности, разрешают все недоразумения и вопросы, возникающие из-за неясности или неполноты соборных определений22. Иными словами, им принадлежит право их толкования.

16 февраля 1918 г. состоялось утверждение новых органов Высшего церковного управления — Священного Синода и Высшего Церковного Совета. В соответствии с протоколом Собора № 74 от 31 января 1918 г. в их ведение переходили все дела Святейшего Синода, который теперь прекращал свое существование в качестве Высшего органа исполнительной власти Русской Православной Церкви 23 .

Определением о епархиальном управлении устанавливались порядок избрания епархиальных архиереев и требования к кандидатам на епископскую кафедру, а также определялись компетенция органов епархиального управления — епархиального собрания и епархиального совета, с помощью которых архиерей управляет епархией, и порядок их деятельности. Указанным определением также регламентировалась деятельность окружных (благочиннических) собраний и избираемых ими советов, устанавливался порядок избрания и круг обязанностей окружных благочинных 24 .

Значительную часть времени перед закрытием второй (зимней) сессии Собор посвятил рассмотрению доклада о благоустроении прихода. Это был один из самых обширных докладов, какие приходилось рассматривать Собору, а вместе с тем и один из самых важных. Поскольку применение принятого Синодом еще в июле 1917 г. «Временного положения о приходе» приводило в большинстве случаев к нестроениям в отношениях между приходскими советами и причтами храмов, в связи с предусмотренной им практикой выборности членов причта, Собор своим определением «О мерах по прекращению нестроений в церковной жизни» упорядочил ее, предоставив право избрания и назначения на священноцерковнослужительские места епархиальным архиереям, однако предписав последним принимать во внимание и тех кандидатов, о которых ходатайствует приход.

Управление приходскими делами, согласно этому определению и принятому затем Приходскому уставу, совершается под руководством епархиального епископа настоятелем прихода совместно с другими членами причта, церковным старостой и при содействии прихожан. Совместное участие клира и прихожан в управлении приходскими делами осуществляется через приходское собрание и приходской совет. Членами приходского собрания могут быть члены причта и прихожане обоего пола, достигшие 25-летнего возраста. Приходские собрания предусматривается проводить не реже одного раза в полгода.

Для ведения церковноприходских дел и заведования церковным имуществом собрание избирает приходской совет, куда по должности входят члены причта, староста, а также лица, выбранные из прихожан в количестве не меньшем числа членов причта со сроком полномочий 3 года. Председателем приходского совета является настоятель храма, заместителем председателя может быть избран и мирянин. Приходской устав предусматривает хозяйственную автономию прихода, а также мероприятия, благоприятствующие религиозной деятельности прихожан, их привлечению к общественно полезным трудам приходского, епархиального и общецерковного масштаба 25 .

Как было отмечено выше, Поместный Собор получил возможность быть созванным благодаря падению монархического строя в России. Работа Собора проходила на переломном этапе в истории нашей Родины — в канун Великой Октябрьской социалистической революции, во время Октябрьских боев в Москве и становления народной власти в древней столице Российского государства и на протяжении года после этих событий. Само собой разумеется, и для Церкви, и для молодого Советского государства имела принципиальное значение позиция Поместного Собора по отношению к революционному процессу, а затем и к социалистическим преобразованиям, начавшимся в то время в нашей стране. Следует сказать, что эта позиция носила отрицательный характер: в послепетровский период Русская Православная Церковь находилась в структуре Российской империи в качестве «Ведомства православного исповедания». При этом Святейший Правительствующий Синод, стоявший почти 200 лет во главе Церкви, был уравнен в правах с Правительствующим Сенатом — высшим государственным органом в России. Это обстоятельство, естественно, подчиняло Церковь государственной власти, но и давало ей немалые преимущества.

Характерно, что Поместный Собор разработал и принял, уже после провозглашения Советской власти в стране, «Определение о правовом положении Православной Российской Церкви», по своему содержанию составленное исключительно в традиционном духе дореволюционного положения Церкви, без какого-либо учета происшедших кардинальных перемен в России. Этим объясняется отрицательное отношение Собора к Декрету Совета Народных Комиссаров от 23 января 1918 г. «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви», воспринятому как «открытое гонение на Церковь».

Безусловно, на политическую направленность Поместного Собора сильно влияли не только консерватизм многих представителей духовенства — его членов, но и решительное неприятие происходивших тогда в России социальных и политических перемен большей частью членов Собора — мирян, принадлежавших к элитарным кругам дореволюционной России.