Велией благочестия тайной
называет слово Божие явление Христа во плоти; даже то, как Он проповедан в
народах, принят верой в мире и вознёсся во славе, – и это всё апостол называет
тайной бесспорной (1Тим. 3:16), сокрытой от веков и родов (Кол. 1:26).И, конечно, ни творение
мира, ни все чудеса Промысла, ни дивные и несказанные явления природы, как
проповедь всемогущества и премудрости Творца, – ничто не может сравниться с
величием той тайны, непонятной, непостижимой, поражающей, которую мы ныне
воспоминаем и воспеваем любопразднественными чинми, в полноте духовной
всеобъемлющей и всемирной радости: ничто не может сравниться по величию и
таинственности с тайной воплощения Божества, с тайной Еммануила, с тайной
Богочеловечества.
А между тем, что мы слышим ныне от святой Церкви? Пред нами тайна, – а Церковь
воспевает радостно и торжественно: Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия
мирови свет разума, т.е. познания (τνώσεος). Он уверяет нас: Господу Иисусу,
рождшуся от Святые Девы, просветиться всяческая (стиховня 2 на Господи
воззвах); Свет нам возсия, Христе Боже, Твое пришествие (стиховня 3). Она
напоминает нам предсказание древнего пророка: наполнися вся земля познати
Господа, яко воде мнозей покрыта моря (паремия пророку Исаии, глава 11), и это
познание относит к Рождеству Христову. И в доказательство и в знамение такого
познания Церковь указывает нам ныне на пастырей и волхвов, наконец, на весь
мир, в котором, после вочеловечения Христова, многобожие идолов упразднилось
(на Господи воззвах Кассиино).
Как совместить здесь тайну и познание, покров непроницаемости и свет всемирный
и всем доступный?
Ответ один: тайна, действительно, непостижимая, но, принятая верой, она не
только не противоречит разуму, напротив, она его расширяет, возвышает его силы
и делает способным вместить и уразуметь то, чего он познать своими
естественными силами не в состоянии; она всё осмысливает и всё озаряет высшим
светом. Без неё всё – мрак, всё – бессмыслица, всё – непонятно. С ней – всё
ясно, всё открыто, всё исполнено смысла и в настоящем, и в веках минувших и
грядущих. Ведь и природа – тайна, и наше рождение – тайна: но родившись и
вошедши в жизнь, мы имеем пред собой обширное поле деятельности, и живём и
работаем, не задумываясь над тайной жизни, не останавливая своей деятельности
из-за того только, что вход наш к ней и исход из неё покрыты облаком
таинственности. И свет вокруг нас – тайна природы. Но когда глаза наши здоровы
и воспринимают свет, мы при помощи глаз видим всё окружающее, различаем и
оцениваем предметы, – и сохраняем свою жизнь, продолжаем свою работу, не
бросаем её из-за того, что не знаем, откуда свет, откуда глаз и как это
происходит и случается так, что мы видим...
И тайна вочеловечения Божества – такая же всё осмысливающая тайна. С нами Бог,
и мы с Богом. Бог вочеловечился, и человек как бы обожился и «сделался
причастником Божественного естества» (2Пет. 1:4). Бог с неба сошёл на землю, и
человек с земли восходит на небо.
Всегда жила в человеке жажда познать истину, соединиться с Богом, Его волю
узнать, Его откровение слышать. Но он был в познании Бога и Его истины подобен
слепому, и слепой ведь движется, ищет и находит предметы, осязает их; однако,
он не имеет представления о мире. Откройте ему глаза, исцелите слепоту, дайте
ему яркий свет, и он увидит всё вокруг, и он поймёт соотношение предметов и
явлений, он представит себе всё ясно. Но если человек был некогда зрячим, а
потом в детстве потерял зрение, то он о многом хранит воспоминание, кое-что
себе представляет. С годами его представления сглаживаются и тускнеют, он не
так представляет вещи, он забывает их очертание, величину, расстояние и проч.
Тем бо́льшая у него тогда жажда вновь увидеть свет, вновь иметь пред собой
открытым мир. И люди в познании истины, в познании смысла жизни, в жажде
общения с Богом были именно в таком положении: человечество на заре своей жизни
знало Бога в Эдеме, слышало Его заповеди, разумело смысл жизни, разумело смысл
всего сущего. Но грехом и преступлением оно изгнано из Эдема, и пошло в
затмении духовных очей своих блуждать по миру, ощупью находя истину,
прислушиваясь к каждому слову, которое обещало ему познание истины и увлекало
ложными огнями и обманчивыми звуками. Только хранило оно в тусклых
воспоминаниях образ истины, и искало всюду Бога.
И вот, явились звездам служащие, и кланявшеся им, как Богу (λατρεύοντες) – это
мудрецы-волхвы Востока, испытывавшие и вопрошавшие природу, изучавшие небо и
землю и, в жажде богопознания, пришедшие к обоготворению светил небесных. И
вот, явились на Западе, в мудрой Греции и в могущественном Риме, люди,
обоготворявшие людей под видом всевозможных измышлённых божеств, мнимая жизнь
которых была изукрашена всевозможными сказаниями, самыми поэтическими, самыми
захватывающими, красивыми и восхитительными. И вот, явилось в мире многобожие
идолов. В год рождения Спасителя в одном Риме было десять тысяч богов и
безмерное количество идолов.
Одно ли заблуждение было во всех этих религиях? Нет, в них было нечто истинное:
здесь воспоминание о бывшем блаженстве, о близости к Богу, здесь вековечное и
неистребимое стремление к Божеству, к соединению с Ним, здесь жажда и ожидание,
что все опять научены будут Богом (Ис. 54:13; Иер. 31:34); здесь сознание
человеком своей немощи, искание высшей помощи.
В ответ на эти искания, когда пришло исполнение времени, уреченное в
Божественном Промысле, послал Бог Сына Своего Единородного, рождаемого от жены,
да вси всыновление приимем (Гал. 4:4–5); открылась, наконец, тайна соединения
человека с Богом и воплощения Божества. Вы, волхвы, искали Бога в звёздах, и
физический свет их принимали за озарение истины. Нет, Бог превыше этого, вы
тварь приняли за Творца. Он послал вам звезду и, ей ведо́мые, вы звездой
учились и пришли не к звезде, а к солнцу правды, и не к востоку физическому,
пред которым вы, как пред источником света, благоговели, а к вечному и вышнему
Востоку и Источнику Света – Христу.
Вы, мудрые эллины, обоготворили человека, вы по смутному чутью говорили о
бесчисленных воплощениях Божества, вы в искании Божества населили всю природу,
горы, леса, реки и озера мнимыми богами, вы хотели в идолах их приблизить к
себе и сами к ним приблизиться. Чутьё у вас было верное, но путь к Богу и
Истине избран неверный! Да, есть Господь, но Господь Единый; да, Он, чтобы
спасти человека, возжелал соединиться с ним, и ныне, как Еммануил, соединился;
да, весь Мир – Его царство всех веков и владычество во всяком роде и роде; да,
Он приблизился к нам и нас к Себе приблизил.
Велия Твоя милость, Господи, слава Тебе!
Приидите же, возрадуемся Господеви, настоящую тайну сказующе: вот средостение
между Богом и людьми разрушилось; вот пламенное оружие плещи даёт и херувим
отступает от древа жизни; вот открыт вход к этому древу вечной жизни, и мы
райской пищи причащаемся, от которой были изгнаны преслушания ради...
Что же? Неужели исцелённые от слепоты люди вновь пойдут к мраку? Неужели для
того двадцать веков сиял свет разума и познания в мире, чтобы люди возлюбили
более тьму, нежели свет? Неужели опять мы будем переживать, и разделять древние
заблуждения, и кланяться звёздам, и обоготворять человека и ползать, и
пресмыкаться в прахе пред идолами?
Да, высокая тварь – человек! Но чем с большей высоты падаешь, тем сильнее
расшибёшься. Высокая тварь – человек, но пасть может низко. И ныне видим среди
людей восстание на Божество. И ныне слышим в новых учениях, особенно в
безбожном социализме, призывы покланяться одной природе и ценить только
материальное благо. И ныне горделивый ум человека в ослеплённом безумии выдаёт
за богов и идолов свои жалкие создания в науке, в искусстве, в общественном устроении,
в государственном строительстве.
Он мечтает создать такой строй жизни, такой уклад «нового государства», в
котором не нужно́ будет богочеловеческое общество, в котором
религиозно-нравственное начало будет упразднено, в котором Божественное и человеческое
разобщены будут навеки. Правдой будет не то, что указано Богом, а то, на чём
согласится большинство людей или их выборных представителей. И люди, будто бы,
будут счастливы, когда заживут такой правдой.
Что же? Пусть не смущает всё это верных, пусть не омрачается радость праздника,
ведь и у Христовых яслей пели ангелы, благоговела Мария, трепетал и веровал
Иосиф, покланялись пастухи, приносили дары мудрые цари-волхвы. Но животные у
яслей ели сено, овны пастырей собирали траву и корни, а Ирод спал, а Вифлеем
безмолвствовал, a Иерусалим не ведал совершившегося. Но мир просветился от
яслей Христа, а не от дворца Иродова; но человечество нашло счастье и истину в
христианстве и в смиренной вере волхвов-пастырей, а не в горделивой мудрости
Иерусалимских книжников и эллинских мудрецов.
Приидите, вернии! Свет нам возсия в Христовом пришествии, и свет познания
озарил наши умы и сердца чрез Рождество Христово. Знаем Бога, знаем Его закон,
знаем путь жизни, знаем, что добро и зло, знаем, что должно нам устроить
царство человеческое так, чтоб оно было Царством Божиим, знаем, что тайна
боговоплощения есть тайна богочеловеческого общества на земле, переходящего в
вечную жизнь на небе.
Видехом Свет истинный, прияхом Духа Небесного, обретохом веру истинную.
Велия Твоя милость, Господи, слава Тебе! Аминь.
Священномученник Иоанн Восторгов, 1907г.
