Глас православного народа Глас православного народа
Глас православного народа
Глас православного народа
Глас православного народа
Глас православного народа  
 
 
 
Глас православного народа
Глас православного народа
 


А ВПЕРЕДИ – И ЖИЗНЬ, И ВЕЧНОСТЬ: Александр Сергеевич Пушкин. Начало пути
Автор: admin   |   Просмотров: 1019   |   Информация

Летом 1811 года двенадцатилетний отрок Александр Пушкин был привезен в Петербург своим дядею, поэтом Василием Львовичем, для поступления в Лицей.

А ВПЕРЕДИ – И ЖИЗНЬ, И ВЕЧНОСТЬ: Александр Сергеевич Пушкин. Начало пути


 

Дядя и племянник остановились в модной гостинице Ф.Я. Демута на набережной реки Мойки, 40. Тут же по соседству остановился восьмидесятилетний адмирал Петр Иванович Пущин, также привезший своих внуков для определения в новое для России учебное заведение.

В приемной министра народного просвещения графа А.К. Разумовского Пушкин познакомился с первым своим лицейским однокурсником Иваном Пущиным.

Пущин в «Записках о Пушкине» рассказывает: «Дедушка наш Петр Иванович насилу вошел на лестницу, в зале тотчас сел, а мы с Петром стали по обе стороны возле него, глядя на нашу братию, уже частию собранную... У меня разбежались глаза: кажется я не был из застенчивого десятка, но тут как-то потерялся – глядел на всех и никого не видел. Вошел какой-то чиновник с бумагой в руке и начал выкликать фамилии. Я слышу: Александр Пушкин – выступает живой мальчик, курчавый, быстроглазый, тоже несколько сконфуженный. По сходству ли фамилий или по чему другому, несознательно сближающему, только я его заметил с первого взгляда...»


Мальчики быстро подружились. Они вместе гуляли по Летнему саду, на ялике ездили кататься на острова.

Воспитанников Лицея было тридцать. 19 октября состоялся день открытия Лицея, не раз воспетый Пушкиным в стихах. На торжественной церемонии присутствовали Император и члены Высочайшей Фамилии.

По строгому уставу этого учебного заведения, Лицей был полностью отрезан от Петербурга. Но и само Царское Село являло для лицеистов много привлекательного. Шесть лет обучения сдружили лицеистов навсегда. Пущин писал: «Скоро сжились, свыклись. Образовалась товарищеская семья;.. близко узнали мы друг друга, никогда не разлучаясь; тут образовались связи на всю жизнь».

По воспоминаниям своего первого лицейского друга, Пушкин был впечатлительней и возбудимее других. «Я как сосед (с другой стороны его нумера была глухая стена) часто, когда все засыпали, толковал с ним вполголоса через перегородку о каком-нибудь вздорном случае того дня; тут я видел ясно, что он, по щекотливости, всякому вздору приписывал какую-то важность и это его волновало... В нем была смесь излишней смелости с застенчивостью...»


Позже мы узнаем, что застенчивость, так же, как и его удивительная смелость, сопровождала поэта всю его жизнь. Хорошо знавший его П.А. Плетнев отмечает: «Пушкин был застенчив и более многих нежен в дружбе...» Молодой чиновник В.П. Горчаков вспоминает, как Пушкин, в бытность его в Кишиневе, шел по театральной зале и пробирался «между стульями со всей ловкостью и изысканной вежливостью светского человека» и как, разговаривая с какой-то дамой, он «беспрерывно краснел...» Друг Пушкина, поэт Петр Вяземский тоже вспоминал, как легко краснел, вспыхивал Пушкин: «Краска вспыхивала в лице его. В нем этот детский и женский признак сильной впечатлительности был несомненное выражение внутреннего смущения, радости, досады, всякого потрясающего ощущения».

И, несмотря на все свои старания, он всю жизнь, как дитя, не умел скрывать своих чувств, когда они бурно поднимались в нем, и выражал их всегда искренне. А.П. Керн отмечает: «Он был неописанно хорош, когда что-нибудь приятно волновало его». Тогда он становился экспансивен. Это была «потребность высказаться первому встретившемуся ему человеку, в котором он предполагал сочувствие»... «Такая же потребность была у него сообщать только что написанные стихи».


Эта сильная впечатлительность – свойство детей и поэтов – была заметна и в быстрой смене его настроения. Недаром Пушкин позже обронит слова: «играя смехом и слезами». Иван Пущин вспоминает о лицейском периоде: «Случалось, точно, удивляться переходам в нем: видишь, бывало, его поглощенным не по летам в думы и чтения, и тут же внезапно он оставляет занятия»... и начинаются веселые шалости, шутки, импровизации, беготня. Друзья называли его «Сверчком». «Все научное он считал ни во что и как будто желал только доказать, что мастер бегать, прыгать через стулья, бросать мячик и прочее...»

Вместе с тем, «все мы видели, что Пушкин нас опередил, многое прочел, о чем мы и не слыхивали, все, что читал, помнил; но достоинство его состояло в том, что он отнюдь не думал высказываться и важничать, как это часто бывает в те годы... Обстановка Пушкина в отцовском доме и у дяди, в кругу литераторов, помимо его природных дарований, ускорила его образование, но нисколько не сделала его заносчивым...»

И это качество – скромность – Александр Сергеевич также пронес через всю свою жизнь. По замечанию А.Н. Муравьева: «он чувствовал всю высоту своего гения, но был чрезвычайно скромен в его заявлении». Он умел выслушивать – и критику, и упреки, и горькую, колкую правду; – и смирялся. Пущин рассказывает, как он, бывало, выслушает верный укор и сконфузится, – а потом начнет щекотать, обнимать, что обыкновенно делал, когда немножко потеряется»...


Пушкин и сам умел себя строго судить.

«При этом ему была свойственна удивительная простота, утонченная любезность, незаметно переходящая в деликатность сердца, – замечает тонкий исследователь жизни и творчества великого поэта Иван Александрович Ильин в своей работе «Пушкин в жизни»... – Все современные ему поэты знали, что в нем нет и тени зависти. Это он обласкал и ободрил Кольцова, взрастил своими советами Гоголя, упивался Баратынским, Денисом Давыдовым, проливал слезы, слушая трагедию Погодина или стихотворения Языкова. И избегал делать критические замечания, оберегая творческое самочувствие в другом. Сам богач духа, ума, сердца, он радовался всякому чужому богатству, – щедро, беззаветно, искренне».

Продолжая рассказ о лицейских годах Пушкина, Иван Пущин говорит: «... При самом начале – он наш поэт. Как теперь вижу тот послеобеденный класс Кошанского, когда, окончивши лекцию несколько раньше урочного часа, профессор сказал: "Теперь, господа, будем пробовать перья! опишите мне, пожалуйста, розу, стихами...” Наши стихи вообще не клеились, а Пушкин мигом прочел два четырехстишия, которые всех нас восхитили. Жаль, что не могу припомнить этого первого поэтического его лепета...»


Читал Пушкин стихи музыкально, с торжественной интонацией, несколько нараспев. Чтение его, по словам Пущина, сопровождали «внимание общее, тишина глубокая, по временам прерываемая восклицаниями» слушателей.

В Лицее юный поэт написал около 130 стихотворений. Среди его отроческих стихов и застольная песня, и философская ода, и шутливая поэма, и элегия, и послания к друзьям, и эпиграммы. Правда, лишь 14 из этих стихотворений, Пушкин, отличавшийся строгой требовательностью к себе, включит потом в издание своих сочинений, и то значительно исправив и сократив их. Художник, которого друзья называли «поэтическим вулканом», расточавший в юности сокровища своей души и своего языка без грани и без меры, в зрелых своих созданиях заковал обилие в дивную меру. «Всюду царит некая художественно-метафизическая точность, – щедрость слова и образа, отмеренная самим эстетическим предметом, – замечает И.А.Ильин. – Простота и искренность стали основой русской литературы. Пушкин показал, что искусство чертится алмазом; что "лишнее” в искусстве нехудожественно...» «Писать надо, – сказал он однажды, – вот этак : просто, коротко и ясно».

За два года до окончания Лицея произошло знаменательное для юного поэта событие. Вот как он сам рассказывает об этом: «Это было в 1815 году, на публичном экзамене в Лицее. Как узнали мы, что Державин будет к нам, все мы взволновались. Дельвиг вышел на лестницу, чтобы дождаться его и поцеловать ему руку, руку, написавшую «Водопад»...


Державин был очень стар. Он был в мундире и в плисовых сапогах. Экзамен наш очень его утомил. Он сидел, подперши голову рукою. Лицо его было бессмысленно... Он дремал до тех пор, пока не начался экзамен в русской словесности. Тут он оживился, глаза заблистали; он преобразился весь... Наконецвызвали меня. Я прочел мои «Воспоминания в Царском Селе», стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояния души моей: когда дошел я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом... Не помню, как я кончил свое чтение; не помню, куда убежал. Державин был в восхищении; он меня требовал, хотел меня обнять... Меня искали, но не нашли...» (А.С. Пушкин. «Воспоминания»).


Запомнилось это событие и друзьям поэта. Вспоминает Иван Пущин: «Читал Пушкин с необыкновенным оживлением. Слушая знакомые стихи, мороз по коже пробегает у меня. Когда же патриарх наших певцов в восторге, со слезами на глазах бросился целовать и осенил кудрявую его голову, мы все под каким-то неведомым влиянием благоговейно молчали. Хотели сами обнять нашего певца, его уже не было: он убежал!»

В бумагах Державина между разными переплетенными материалами сохранился экземпляр «Воспоминаний в Царском Селе», писанный рукой Пушкина и с полной его подписью.


Восторженное отношение Державина сразу высоко подняло Пушкина в лицейской среде, и лицейские стихотворцы великодушно и с энтузиазмом молодости прияли славу товарища. Первым выразил это признание Антон Дельвиг, человек лирического склада души, талантливый поэт, в стихотворении «Пушкину», которое заканчивается словами: «Пушкин! он и в лесах не укроется, лира выдаст его громким пением...» Уже тогда он почувствовал высокое поэтическое предназначение Пушкина.

Другой однокурсник поэта, А.Д. Илличевский, который вначале занимал первое место среди лицейских поэтов, очень вскоре добросердечно писал о Пушкине своему другу: «Дай Бог ему успеха... Лучи его славы будут отсвечиваться и в его товарищах».

Стихи Пушкина становятся к этому времени известными не только в Лицее и царскосельских кругах, но и среди более читающей публики. В 1814 году появилось в печати под псевдонимом (в журнале «Вестник Европы») его первое стихотворение и затем четыре других. А в 1815 году было напечатано еще тринадцать стихотворений в журнале «Российский музеум».

Имя А л е к с а н д р П у ш к и н впервые появилось в печати под первым из них – «Воспоминания в Царском Селе» – в четвертом номере этого журнала.


Под стихотворением было помещено примечание от издателя, В.В. Измайлова: «За доставление сего подарка благодарим искренне родственников молодого поэта, талант которого много обещает...» В самом Лицее выходило несколько рукописных журналов, выпускались рукописные сборники, антологии литературного творчества лицеистов.

В этом же 1815 году В.А. Жуковский в письме к П.А. Вяземскому произнес: «... Я сделал еще приятное знакомство! с нашим молодым чудотворцем Пушкиным. Я был у него на минуту в Царском Селе. Милое живое творенье. Он мне обрадовался и крепко прижал руку мою к сердцу. Это надежда нашей словесности... Нам всем надобно соединиться, чтобы помочь вырасти этому будущему гиганту, который всех нас перерастет...»

А через пять лет В.А. Жуковский сделает надпись на своем портрете, подаренном Пушкину: «Победителю-ученику от побежденного учителя в тот высокоторжественный день, в который он кончил свою поэму "Руслан и Людмила”. 1820, марта, 26, пятница».


Василий Андреевич Жуковский на всю жизнь станет земным ангелом-хранителем Пушкина, духовно сродным, назидающим, умудряющим, помогающим в трудные минуты жизни. И в последние минуты жизни великого русского поэта он был с ним рядом, оставив нам свои воспоминания.

Один из лицеистов, С.Д. Комовский писал в «Воспоминаниях о детстве А.С. Пушкина»: «Пушкин вообще был не очень словоохотлив и на вопросы товарищей отвечал обычно лаконически. Любимейшие разговоры его были о литературе...» Что же читал в эти годы Александр Пушкин?

В Лицее Пушкин был воспитан, как и вся молодежь того времени, на западноевропейской литературе. О своей книжной полке в это время он рассказал в стихотворении «Городок» (1815). Среди любимых поэтов и писателей он называет французского писателя и философа Вольтера, затем –создателей эпических поэм древнего мира Гомера и Вергилия и итальянского поэта Торквато Тассо. Далее он перечисляет наряду с многими французскими писателями (Лафонтеном, Вержье, Грекуром, Расином, Парни, Руссо, Мольером, французским критиком Лагарпом) русских поэтов и писателей, преимущественно своих современников – Г.Р. Державина, И.И. Дмитриева, И.Ф. Богдановича, И.А. Крылова, Я.Б. Княжнина, В.А. Озерова, Дениса Фонвизина, Н.М. Карамзина.


Пушкин обращается к литературе Запада, чтобы затем одолеть это увлечение. Адам Мицкевич, общавшийся с Пушкиным в Петербурге в 1828-1829 годах, вспоминал: «Те, кто знал его тогда, замечал в нем большую перемену. Вместо того, чтобы с жадностью пожирать иностранные романы и газеты, некогда его исключительно интересовавшие, он предпочитал теперь слушать народные сказки, былины, народные песни и зачитывался историей родной страны. Казалось, он навсегда покидал чужие края, срастался с Россией, пускал корни в родную почву...»


Интерес русского обществатого времени к западноевропейской литературе вполне объясним. В то время Европа переживала эпоху утверждающегося религиозного сомнения и отрицания, эпоху философски оформляющегося безбожия и пессимизма, приведшие к мятежу. Французская революция заразила души других народов. Русская интеллигенция вослед за Западом бредила «свободой», «равенством» и революцией. За убиением французского короля последовало цареубийство в России. Французские энциклопедисты и Вольтер, Байрон и Парни привлекали умы интеллигенции. Потомственно и преемственно начинает с них и Пушкин, с тем, чтобы преодолеть их дух. Опустошительное действие этого духа описано им в его ранней элегии «Безверие». Творческое бесплодие и гибельность этого духа было разоблачено и приговорено им в «Евгении Онегине». Отдав в молодости дань моде на просветительские взгляды, Пушкин опровергает кумира просвещенной Европы Байрона. А еще через несколько лет он пригвождает мимоходом и энциклопедистов, и Вольтера, – прозорливым и точным словом: «... циник поседелый, умов и моды вождь пронырливый и смелый...» («К вельможе», 1829).


Всем известны строки из повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка»: «Не приведи Бог видеть русский бунт, – бессмысленный и беспощадный». Известны и другие слова поэта: «Бунт и революция мне никогда не нравились». Пушкин постиг своим благородным сердцем и выговорил в своих произведениях, что цареубийство есть дело «вероломное», «преступное» и «бесславное»; что рабство должно пасть именно «по манию царя»; что верный исход не в беззаконии, а в том, чтобы «свободною душой закон боготворить». Это он высказал даже в ранних своих стихах, наполненных критическим пафосом («Деревня», 1819).

Впоследствии близкие друзья его, Плетнев и князь Вяземский, отмечали его «высоко-религиозное настроение». « В последние годы жизни своей, – пишет Вяземский, – он имел сильное религиозное чувство: читал и любил читать Евангелие, был проникнут красотою многих молитв, знал их наизусть и часто твердил их...»


О многом говорит и стихотворение поэта «Отцы пустынники и девы непорочны...», являющееся шедевром его духовной лирики. Поэт, «духовной жаждою томим», выразил именно святоотеческое понимание особенностей внутренней духовной жизни, жизни молитвенной.

А в своем цикле одноактных драматических произведений, известных под общим названием «Маленькие трагедии», он раскрыл тему трагедии безверия тонко и точно. Да и в раннем произведении – «Борис Годунов» – Пушкин, будучи еще двадцатипятилетним человеком с весьма ограниченным духовным опытом, с необычайной силой, духовной глубиной и убедительностью раскрывает трагедию безверия, обрекающую весь народ на бедствия.

Причем, как пишет И.А. Ильин, называвший великого русского поэта национальным пророком и воспитателем, «Пушкин не учит. Его искусство не тенденциозно и не дидактично. Он, как истинный художник, показывает читателю художественный предмет и духовное обстояние, – и, раскрыв, оставляет их (читателя и предмет) наедине: смотри сам, постигай и очищайся!, предоставляя самим читателям увидеть, понять, ужаснуться и просветлеть духовным лицом».


Те, кто упрекал и упрекает Пушкина в свободомыслии, не понимают, что не о революционной мятежности говорит поэт, ищущий «покоя и воли» и требующий от себя «не гнуть ни помыслов, ни совести, ни выи», а о свободе духа, объемности и всеоткрытости души, способной вместить в себя все пространства земли и неба, объять мир от края и до края.


Возвращаясь к лицейским годам Пушкина, можно отметить, что уже тогда зародился в нем глубокий интерес к русской истории. Немало тому способствовало знакомство с Н.М. Карамзиным. Брат поэта, Лев Сергеевич Пушкин, пишет: «В свободное время Пушкин любил навещать Н.М. Карамзина, проводившего ежегодно летнее время в Царском Селе. Карамзин читал ему рукописный труд свой и делился с ним досугом и суждениями...» («Биографическое известие об А.С.Пушкине до 1826 года»).


В более зрелом возрасте, Пушкин стремившийся всегда к изучению русской истории, к ее первоисточникам, и высказывавший суждения самостоятельные, не во всем был согласен с методом и взглядом Карамзина. А.Н. Вульф, например, пишет в своих дневниках: «Играя на бильярде, сказал Пушкин: "Удивляюсь, как мог Карамзин написать так сухо первые части своей "Истории”, говоря об Игоре, Святославе. Это героический период нашей истории...”» Зрелость и самобытность его воззрений на русскую историю изумляла его друзей и современников.

«Россия никогда ничего не имела общего с остальною Европою...; история ее требует другой мысли, другой формулы...»; «Великий духовный и политический переворот нашей планеты есть христианство. В этой священной стихии исчез и обновился мир» («История русского народа, сочинение Николая Полевого».1830); «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие» («О народном воспитании».1826).


Таковы основы национально-исторического созерцания А.С. Пушкина.


Немало способствовали укреплению русского самосознания поэта и события жизни русской.

И.И. Пущин пишет об исторических событиях России периода лицейских лет Пушкина: «Приготовлялась гроза 1812 года. Эти события сильно отразились на нашем детстве. Началось с того, что мы провожали все гвардейские полки, потому что они проходили мимо самого Лицея; мы всегда были тут, при их появлении, выходили даже во время классов, напутствовали воинов сердечной молитвой, обнимались с родными и знакомыми; усатые гренадеры из рядов благословляли нас крестом. Не одна слеза тут пролита!..»


В Лицее Пушкин пережил и свою первую, трепетно-возвышенную, по-детски чистую любовь к сестре одного из лицейских товарищей его, Катеньке (Екатерине Павловне) Бакуниной. «Но я не видел ее 18 часов – ах! Какое положенье! какая мука!.. Но я был счастлив 5 минут...» («Дневники», 29 ноября 1815 года). Ей поэт посвятил цикл из 22 стихотворений.


Говорят, что поэт был влюбчив. Но, как сказала княгиня М.Н. Волконская в своих «Записках», «в сущности, он любил только свою музу и облекал в поэзию все, что видел».Это же отметил в нем и любимый его поэт Евгений Баратынский, оставивший потомкам своего рода «портрет» Пушкина в минуты вдохновения. Глядя на поэта, беседовавшего с какой-то дамой, он сказал, что это – «тонкий сон воображенья... не для любви – для вдохновенья»Все, с чем соприкасался Пушкин, превращалось в поэзию.


Все, кто знал поэта, отмечали его удивительную память и острый ум. Ум Пушкина поражал его друзей и современников. Жуковский сказал однажды Гоголю: «Когда Пушкину было 18 лет, он думал как тридцатилетний человек: ум его созрел гораздо раньше, чем его характер». А славный польский поэт Мицкевич записал: «Пушкин увлекал, изумлял слушателей живостью, тонкостью и ясностью ума своего, был одарен необыкновенной памятью, суждением верным, вкусом утонченным и превосходным». Но ум Пушкина, отмечает И.А. Ильин, «был не только жив, гибок, тонок и ясен. Ему было свойственно видеть во всем Главное, душу людей и вещей, сокровенный смысл событий, тот великий и таинственный "предметный хребет” мира и человечества, на котором почиет Свет Божий... Такова же была его память, удерживающая все необходимое, верное, вечное. Жуковский очень рано заметил это. Целые строфы стихов, прочтенные Жуковским, Пушкин удерживал сразу и надолго; но если он забывал какой-нибудь стих, то Жуковский считал этот стих слабым и исправлял его».


В то же время Пушкин, обладавший мудростью, интуицией и глубиной созерцания, оставался всю жизнь, с его беззаветной искренностью, с его застенчивостью, прямотой, смелостью, благородством, с его даром импровизации, гениальным ребенком. Потому он так любил детей и умел говорить и играть с ними.


Жандармский чиновник 3-го отделения, Попов, записал о нем: «Он был в полном смысле слова дитя, и, как дитя, ничего не боялся». Действительно, идти к барьеру, вызвать на дуэль, послать вызов противнику – не затрудняло его. И под пулею противника он стоял с тем же потрясающим спокойствием, с каким мчался на Кавказе в атаку против горцев.


С тем же рыцарским мужеством он заявил Императору Николаю Павловичу, при первой встрече, что он по-прежнему любит и уважает своих друзей, ставших декабристами, и что только случай спас его от участия в демонстрации на площади.

«С тою же величавой простотой и скромным мужеством он ушел из жизни, – пишет И.А. Ильин, – повергнув в трепетсвоих друзей, в умиление – своего духовного отца...


Кто хочет понять Пушкина и его восхождение к вере и мудрости, должен всегда помнить, что он всю жизнь прожил в той непосредственной, прозрачной и нежно-чувствующей детскости, из которой поет, плачет и пляшет русский народ; он должен помнить Евангельские слова о близости детей к Царствию Божиему», – заключает И.А. Ильин...

«В мае (1817 года) начались выпускные публичные экзамены. Тут мы уже начали готовиться к выходу из Лицея. Разлука с товарищеской семьей была тяжела... Время проходило в мечтах, прощаниях и обетах, сердце дробилось!.. Наполнялись альбомы и стихами и прозой... (И.А .Пущин. «Записки о Пушкине).


 

«С в и д е т е л ь с т в о

 

Воспитанник Импер. Царскосельского Лицея Александр Пушкин в течение шестилетнего курса обучался в сем заведении и оказал успехи: в Законе Божием, в Логике и Нравственной философии, в Праве Естественном, Частном и Публичном, в Российском или Гражданском и Уголовном праве хорошие; в Латинской Словесности, в Государственной Экономии и Финансах весьма хорошие; в Российской и Французской словесности, также в Фехтовании превосходные; сверх того занимался Историею, Географиею, Статистикою, Математикою и Немецким языком. Во уверение чего и дано ему от Конференции Имп. Царскосельского Лицея сие свидетельство с приложением печати. Царское Село, Июня 9 дня 1817 года. Директор Лицея Егор Энгельгард. Конференц-секретарь, профессор Александр Куницин».

 

Лицей был окончен... Решив вступить на трудный путь поэта, Пушкинполон надежд и «отважной веры»... Всего лишь два десятилетия для свершения дальнейшего пути отмерил ему Господь.


Ну, а пока – впереди и жизнь, и Вечность.


 

Лариса Пахомьевна Кудряшова,

русский православный поэт и публицист

 

Литература

 

1. Пушкин А.С. Избранные сочинения. В двух томах. «Художественная литература». М. 1980.

2. «Живые страницы». Воспоминания, письма, дневники, автобиографические произведения и документы. «Детская литература». М. 1970.

3. Поэты пушкинской поры. Москва – Ленинград. Государственное издательство Детской литературы. 1949 год.

4. «Сто стихотворений и десять писем». Составление и комментарии Ю. Русаковой. «Молодая гвардия». М. 1969.

5. Ильин А.И. «Одинокий художник». Статьи, речи, лекции. «Искусство». М. 1993.

6. Дунаев М.М. «Православие и русская литература». Ч.1. «Христианская литература». М. 1996.

7. Будылин И.Т. «Деревенский Пушкин». Литературные путешествия по Псковскому краю. Профиздат. М. 2011.

8. Анциферов Н.П. «Непостижимый город...» Лениздат. СПб. 1991.

 
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.


Распечатать


Другие новости по теме:






апостасия, беззаконие, видео, военное, волчий собор, главная новость, глобализация - построение царства антихриста, гонения, ересь жидовствующих, еретики, иностранное, интервью, исповедничество, история, кощунство, крестный ход, культура, мировое антихристово правительство, народ, обновленчество, обращения, общественные организации, патриотизм, политика, праздник, протест, Русская Православная Церковь, святые, святые отцы, Сербская Православная Церковь, содомиты, суд, Украинская Православная Церковь МП, храм, царская власть, Церкви поместные, церковные каноны, экуменизм - ересь ересей, электронный концлагерь, ювенальный безпредел

Показать все теги
Глас православного народа
Глас православного народа
статьи и письма
Глас православного народа
Глас православного народа

Календарь
Глас православного народа
Глас православного народа
«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031


Глас православного народа
Глас православного народа




Архив статей
Глас православного народа
Глас православного народа
Июль 2020 (24)
Июнь 2020 (21)
Май 2020 (53)
Апрель 2020 (46)
Март 2020 (55)
Февраль 2020 (50)


Глас православного народа
Глас православного народа

Глас православного народа
 
Глас православного народа
авторизация
Глас православного народа
Глас православного народа





ОПРОС:
Глас православного народа
Глас православного народа
Читаете ли Вы утренние и вечерние молитвы?

Да, каждый день
Не каждый день
Редко читаю
Только утренние
Не читаю



топ-статьи
Глас православного народа
Глас православного народа



Глас православного народа
Глас православного народа


Глас православного народа   Глас православного народа   Глас православного народа
© 2005-2020 газета "Глас православного народа" | написать письмо редактору Сорокиной Анастасии