— Бабка! Бабка!!!
— Чего орешь? Совсем уже из ума выжил?
— Всё, помирать буду.
— Ну помирай, чего орешь то?
Федор Степаныч помирал с завидной регулярностью. Раз в неделю из комнаты
обязательно раздавался его крик, сообщавший о скором планируемом склеивании
ласт. Его жена, Клавдия Михайловна, уже давно привыкла к показательным выступлениям
своего мужа и относилась к ним, как к очередному выпуску любимого сериала —
вроде бы уже и знаешь сюжет, и концовку можно предположить, а все равно идешь
смотреть.
— Чего опять удумал, старый? — спросила она, зайдя в комнату, и, подойдя к
кровати, на которой, в трагичной позе возлежал Федор Степаныч.
— Всё, на этот раз точно, — уверенно сообщил он, — вызывай батюшку, пусть
отпевает.
— Вот дурной! Ты сначала помри, а потом уже все мероприятия будем проводить.
Живого ж какой дурак отпевать будет?
— Ну, пусть придет, чаю пока на кухне попьет. А я уж постараюсь к его приходу
подгадать. Чтоб два раза не ходил.
— Вот сколько лет с тобой живу, а все понять не могу — как я за такого дурака
замуж то вышла? За что ж мне наказание такое?
— А это потому что противоположности притягиваются, — улыбнулся старик, — но не
в нашем случае. Я говорю — батюшку зови! Чего стоишь? Сейчас помру. Точно тебе
говорю!
— Ой, да ты каждый раз точно помираешь, а как с кухни борщом запахнет, так
сразу воскресаешь! Чудо прям расчудесное! Кому расскажи, не поверит никто.
Федор Степаныч прикрыл рукой глаза и откинулся на подушку.
— Вот в кого ж ты вредная такая? Послал мне Бог на мою голову…
— Слушай, старый, а давай я лучше тебе врача нашего участкового вызову?
— Не поможет мне врач, — сказал Федор Степаныч голосом, которому позавидовали
бы лучшие артисты Большого театра, — всё, отжил я свое, пришло мое время…
— Так! Вот держи пульт от телевизора, включай и смотри. А у меня дел еще полно.
Ясно?
— Вот же вредная старуха! Помереть по-людски даже не даст! — пробухтел старик и
выдернул из рук старухи пульт.
Клавдия Михайловна вышла из комнаты и обернулась. Несколько секунд она смотрела
на письменный стол, стоящий в углу комнаты, а потом, удостоверившись, что муж
включил телевизор, подняла руку и поманила кого-то пальцем. Смерть нехотя
поднялась и подошла к старушке.
— Я тебе говорила, чтоб ты сюда не ходила больше? — шепотом произнесла
старушка.
— А чего это вы мне указываете куда мне ходить, а куда — нет? У меня вообще-то
все согласно графику. А у мужа вашего уже давно все сроки вышли. Еще полгода
назад.
— Слушай, ну договаривались же — или вместе с ним или никак!
— Ну, а что я сделаю, если не приходит мне на вас ориентировка?
— Ну раз не приходит, то и ты не приходи.
— У меня план, понимаете? Нельзя мне возвращаться с пустыми руками.
Старушка задумалась.
— Ладно, давай тогда как обычно. Ты ж по хорошему все-равно не уйдешь. Держи, —
Клавдия Михайловна протянула руку. Смерть аккуратно взяла ее своими холодными
костлявыми пальцами и прижалась к ней губами. Лицо старушки побледнело и
покрылось маленькими капельками пота. Веки стали тяжелыми и начали давить на
глаза. Через минуту старушка покачнулась и схватилась руками за стенку.
— Хватит, — еле выдавила она из себя, с трудом шевеля пересохшими губами.
Смерть отпустила руку и та безвольно повисла у туловища.
— Тут даже на неделю не хватит, — сказала костлявая, — максимум — дня три, не
больше.
— Ну хоть три дня твою морду противную не видеть. Все, иди уже с глаз долой, —
старушка покачнулась и, придерживаясь за стенку, направилась в комнату.
— Чего ты? Плохо тебе? — старик убавил громкость телевизора.
— Да нет, Федь… Все хорошо, сердце что-то побаливает… Все хорошо. Пойду сейчас
прилягу, пройдет все. Все хорошо, Федь, ты не беспокойся.
— Полежи конечно, полежи, Клав. Я пойду пока покурю.
Старик с трудом встал и вышел на кухню. Смерть стояла у холодильника,
облокотившись на столешницу.
— Опять ты? Я тебе говорил — или с ней меня забирай, или чтоб духу твоего тут
не было! Я тебе ее не отдам!
— Я ж вам говорила — нет на вас распоряжения. Так что вашу жену я с собой беру.
— Ну ты и карга старая! На, кровопийца, пей! А ее не трожь, поняла? На сколько
там хватит?
Смерть обхватила протянутое запястье старика.
— Дня на три, не больше.
— Ну хоть так… И чтоб я тебя тут не видел эти три дня, поняла? Потом придешь,
сразу ко мне. Только попробуй ее хоть пальцем тронуть!
— Как скажете, как скажете… — усмехнулась смерть и прильнула губами к руке.
Евгений Чеширко
Источник:
https://pravzhizn.ru/
