Отец
Николай, преемник по приходу архимандрита Серафима Тяпочкина, попросил меня
рассказать, к какому главному выводу привели меня почти 90-летние наблюдения и размышления.
Я и сам хотел поделиться накопленными мыслями, но не знал, будут ли они
интересны людям. Теперь делаю это с чистой совестью. Главный вывод, к которому
привела меня моя долгая жизнь, очень прост.
Я
понял, что мы живем в сумасшедшем доме, где люди, имея уши, не слушают, имея
глаза, не смотрят и, имея разум, не думают.
Мы подобны
персонажу басни Крылова, который три часа разглядывал в Кунсткамере козявок,
что менее булавочной головки, и не приметил слона. Обсуждая наше прошлое, мы
спорим о том, кто был более прав — букашки, называвшие, себя «белыми», или
букашки, называвшие себя «красными», и рассматриваем под микроскопом
одноклеточных тварей по имени Троцкий, Ленин, Дзержинский, Сталин и так далее,
не понимая, что эта микрофлора явилась неизбежным и закономерным следствием
грандиозного события, произошедшего четыре столетия назад, которое наши
историки не просто не изучают, но даже не упоминают.
Семнадцатый
век одарил Европу рядом гениальных ученых. В их числе были Галилей,
Паскаль, Декарт, Ньютон, Лейбниц и Гюйгенс, которые на языке созданной ими же
математики сформулировали некоторые законы, управляющие материей:
законы гидростатики, законы механики и закон всемирного тяготения.
Европейскому
сообществу, поставленному перед этими открытиями, надо было как-то на
них реагировать. Естественно было бы восхититься мудростью этих законов и
воздать хвалу Творцу. Возьмем, например, закон всемирного тяготения. Он
устанавливает, что сила притяжения между двумя телами обратно пропорциональна
квадрату расстояния между ними. Математики доказали, что при любом другом
законе, кроме обратно квадратичного, планеты будут либо падать на центральное
светило, либо безконечно от него удаляться. Из безчисленного множества
возможных зависимостей Бог избрал именно ту, которая
позволяет Земле устойчиво существовать на своей орбите и быть прибежищем жизни.
Но реакция была совсем другой. Людям не хотелось признавать, что ум Бога
несопоставим с их собственным умом — ведь одно дело придумать законы,
а другое — обнаружить их. Людям страшно не хотелось, чтоб кто-то был умнее их,
и они сосредоточили внимание именно на открытии законов, умалчивая о том, Кто
был их автором. У них получалось так: какие мы умные, мы открыли такие
замечательные законы! — а откуда они взялись, несущественно, важно, что
мы их расшифровали. Систематическое умалчивание об Авторе законов
постепенно привело к представлению, что у них вообще не было автора, что они
существовали сами по себе всегда.
Это был несомненный признак начавшейся
коллективной шизофрении, осуществилось библейское пророчество:
рече безумен
в сердце своем: несть Бог (Пс. 13: 1). С этого момента все дальнейшие события
были предопределены, потому что шизофрения исключает творчество и делает
больного автоматом. Психиатры называют это синдромом Кандинского-Клеромбо.
Безумная попытка встать на место Бога уже содержала в себе будущие революции и
войны, будущих лениных и сталиных, будущих «белых» и «красных».
Таков мой ответ
на вопрос о главном выводе. Но этот ответ, конечно, потянет за собой другой
вопрос: что нам делать? Не оставаться же навсегда сумасшедшими! Исцелить всех,
к сожалению, уже не удастся, западная цивилизация больна неизлечимо, и кончит
она тем же, чем кончили когда-то точно так же сошедшие с ума Содом и Гоморра.
Но у православных еще сохраняется надежда на выздоровление. Им надо только
поменьше заниматься пустяками и искать Царства Божия и правды его. Тогда
здоровье само приложится.
Виктор Николаевич Тростников,
православный писатель, философ и богослов
Источник: Газета Усмань православная
