Прп.
Иустин (Попович) предвидел исход Экуменических отношений. Отец Георгий
Флоровский был удален из ВСЦ в 1961г. Профессор Иоанн Кармирис в 1953 году
заявил: участие Православия в вероучительных конференциях не имеющих границ –
не согласно с учением семи Вселенских соборов и их великих Отцов.
В
школе родителей в г. Катерини, 22 февраля 2016 г., выступали с речами о.
Георгий Металлинос и монах o. Арсений Влянкофтис. Первый выступил с критикой
Экуменизма, в то время как о. Арсений представил существующие проблемы в
связи с подготовкой Всеправославного Собора на основании писем, направленных в
Священный Синод митрополита Навпактского Иерофея, митрополита Лимасольского
Афанасия и профессора Д. Целенгидиса. Далее мы публикуем текст
выступления о. Георгия Металлиноса[1].
***
1.
Трагедия раскола (1054) и наблюдаемые болезненные последствия его, как крайне
печальное развитие политических событий на Востоке, стали поводом для ряда
попыток начать и вести диалог для восстановления единства, для возвращения
еретиков-рескольников в лоно нераздельно Церкви ради же их спасения. Единое и
неделимое церковное тело, как тело Иисуса Христа, не может разделяться из-за
еретиков и раскольников. Но, согласно словам свт. Иоанна Златоуста – «сгнившее
отделяется». Диалог характерен по своей сути для подлинного
Христианства, он будет вестись и проводится Самим Творцом человеческой
жизни. «Тогда придите, и рассудим», говорит Бог (Ис. 1, 18). Наше богослужение,
в принципе, как и «индивидуальная» молитвы, являются продолжающимся диалогом Создателя
и творения ради спасения человека. Путь диалога после отделения от Тела
Христова части чад Божиих продолжает вести Православие.
После
того, как произошел Великий Раскол (1054) и после того, что случилось в 15-м
столетии, раскол между Западным и Восточным Христианством – то есть между
Православием и Папизмом – большинство из 11 диалогов, во главе которых стоит
Ферраро-Флорентийский собор (1438-39гг.), который был воспринят как лжесобор,
т.е. униатский и еретический, а поэтому то Православие его отвергло, тем не
менее, Папизм на протяжении веков и до сего дня стремиться поглотить
Православный Восток.
До
падения Константинополя (1453) диалоги, направленные на соединение были
обречены на неудачу с момента их появления, потому что их движущей силой была целенаправленная
политика спасения Византийского государства и лиц, связанных с ними
материальных интересов. Это хорошо просматривается и вполне различимо,
если провести аналогии и в нынешних экуменистических отношениях,
при использовании манипулирований Верой и ее «Использовании» проводящих
диалоги ради того, чтобы обслуживать «цели светского характера, навязываемые
Новым Мировым Порядком» (New Age). А он в свою очередь направляет и
межхристианские и межрелигиозные диалоги для осуществления идеи о создании
«Всерелигии» и проведения «Глобализации».
2.
Попытки вести межхристианский диалог делались и после падения Константинополя
(1453), в период турецкого рабства. Позиция Православия в период рабства
(отоманократии-турецкого владычества и латинской оккупации) определялась
Верой во Христа и любовью к спасительной Истине, а не политической ситуацией,
чего, кстати, желают наши «новоявленные». Порабощенное и подчиненное Ромейство
(Ρωμηοσύνη = православного эллинизма) признало расхристианизированный «Запад»,
а в основном это было сделано униатствующими среди нас сегодня, чьи
отношения под прикрытием любви ведут к помутнению совести и
постоянному отступлению. Основные выводы исследований касательно позиции
Православных, и конечно же нашей Вселенской Патриархии, пребывающей в состоянии
рабского пленения и подчинения, могут быть сведены к следующим
положениям:
а)
Православная Церковь с 15-го столетия и до конца 19-го века оставалась твердой
в своей позиции по отношению к западному христианству, католицизму (Папизму)
и протестантизму (Лютеранство, Кальвинизм и т.д.) и Англиканству, которые
ясно и четко характеризовались как еретики и отступники от Единой Церкви,
Православия.
б)
Православная вера излагалась правильно, а заблуждения западно-христианских
групп отвергались, потому что они были лишены характера учения Церкви.
в)
таким образом, православное самосознание остается цветущим, согласно которому
«даже малейшие отступления расцениваются как раскол и ересь и подвергаются
осуждению и анафематствуются, и они не могут вступать в общение, невзирая на
всякого рода рассуждения». Это не голословная враждебность, но это делается
ради исповедания истины.
г)
Также всеми исповедается, и без всякого обращения вспять, что «только Восточные
Православные Христиане(древние эллины, ныне же греки и Новые Римляне называемые
так по имени Нового Рима) только они имеют истинную веру».
д)
Следовательно, только таковым является допустимое основание для церковного
соединения, или абсолютное «единство веры и единогласие в вере Апостолов и
Отцов, со священным Писанием и Вселенскими Соборами, согласно свидетельству
свт. Марка Ефесского: «В отношении божественных догматов никому никогда не
допускается применять икономию и снисхождение».
е)
Такая позиция достигает своей кульминации на Константинопольском соборе 1895
года, который ответил папе Льву XIII, призвавшего к соединению православных,
что Православная Церковь это « Церковь семи Вселенских Соборов
и первых девяти веков христианства, следовательно, она является Единой,
Святой, Соборной и Апостольской Церковью, столпом утверждением истины».
Следовательно, соединение это должно происходить «на одном каноне
веры и на основании апостольского и переданного Отцами учения». «Никогда
Римский епископ не считался высочайшим правителем и непогрешимой главой
Церкви».
Сегодня
высокопоставленные Экуменисты считают Папу (и еретика) в качестве законного
епископа Римской Церкви, которую именуют «Церковью-сестрой», то есть словно
Православную Патриархию!
3.
Это непоколебимое отношение Православной Церкви и ее Священноначалия в
отношении к инославному Западу было официально изменено в начале 20 столетия
при патриархе Иоакиме III (†1912). Такой скачок может расцениваться
только при сравнении догматическо-символических документов появлявшихся с
1902 года и поныне с документами 19 столетия.
Это
означает, однако, в национальном Центре (имеется в виду Константиополь)
выстраивается новая позиция в отношении ранее отвергаемого Запада,
сообразно с духом любви к Западу и «экуменических отношений». Основной точкой
отсчета больше не будет Восток, а Запад, с тем, что он выражает. Это изменение
определеяется тремя крайне важными документами Вселенской Патриархии: энциклика
Патриарха Иоакима III в 1902 г., Декларация 1920 года и Энциклика 1952 года.
Они первые открывают путь навстречу к Западному христианству
через Экуменизм, в то время как другие документы имеют чисто прагматический
характер, открывая и продвигая путь для Экуменизма через «Экуменическое
движение». Наше участие в этом движении привело к современным контролируемым
для православного сознания отношениям. Об этих приходящих изменения
свидетельствует и используемый ныне язык. «Вьющиеся растения», как
охарактеризовала Энциклика 102 группы западных христиан, в 1920 г., уже
становятся «Церквами», нечто конечно же тем, что восхваляют как наши так и не
наши экуменисты. Но это означает постепенное уравнивание западных
исповеданий с Единой Церковью, Православием. В этом отношении наиболее
искренним является Папа Бенедикт XVI, когда в 2008г, когда он отверг
Протестантизм как «Церковь», а Православие охарактеризовал как «ущербную»,
поскольку оно не принимает его первенство.
С
Декларацией Вселенской Патриархии 1920 был предложен некий устав для
позиции Православной Церкви, который обязывает в будущем создать православную
фракцию в составе ВСЦ. Если же Церковь в 1902г. всего-лишь открыла путь для
нашего участия в Экуменическом движении, то Декларация 1920 г подготовила наше
вхождение в ВСЦ.
По
словам профессора Христоса Яннарас Энциклика «заменяет истину Единой,
Святой, Соборной и Апостольской Церкви и умалчивает о ней и о существующем в не
тайне спасения из-за некоего социального и идеологического христианства , так
словно в ней « не существует даже намека на истину» (Αλήθεια και ενότητα της
Εκκλησίας, Αθήνα 1997, стр. 196 и след.).
Для
Патриарха Афинагора Энциклика 1952 служила в качестве подтверждения и основы
для реализации его действий. Поэтому выдающиеся православные
богословы, такие как Иоанн Кармирис и о. Георгий Флоровский, несмотря на
их преданность Вселенской Патриархии, не могли не выразить свои сомнения в
отношении этих открытых действии патриарха Афинагора и своих волне
сдержанных замечаний в отношении такого развития событий.
О.
Георгий Флоровский в 1961 был удален из ВСЦ, а Иоанн Кармирис (1953)
высказывает свою озабоченность в отношении такого развития событий: «Очевидно,
что безусловное и безоговорочное участие (православных) в конференциях
догматического характера и эта органическая непосредственная связь с весьма
могочислеными Церквами и Конфессиями и ересями на догматическом и
экклезиологическом основании ВСЦ будет означать уклонение от Патриаршей
Декларации 1920, которая предначертывает путь диалога о сотрудничестве с
Всц только в вопросах т.н. практического христианства, а главным образом это не
должно означать, что якобы существует согласие в отношении теоретических
принципов Православия и его многовековой традиции, точно также как и в
отношении учения и деяний семи Вселенских соборов и ее великих Отцов».
В
Экнциклике 1952 года Вселенская Патриархия говорит, что «в отношении же
бесполезности ее участия в всехристианском Движении Православная Церковь
преимущественно искала того. Чтобы узнать инославных (христиан) и передать им
богатство ее веры, богослужения и ее устройства, а также ее религиозный и
аскетический опыт, давая и ей информацию о новых методах и взглядах
церковной жизни и деятельности инославных». Но опасаясь релятивизма в вере,
Иоанн Кармирис осознает необходимость подчеркнуть следующее: «Участие
Православных…и сотрудничество…подразумевает общение в любви, а не общение в
догматическом учении и таинствах».
4.Однако
о подлинных целях межхристианского Экуменизма решаются говорить
некоторые кокретные иерархи Вселенской Патриархии , такие как Митрополит
Фиатирский Герман (Стринопулос), пространно говоря оДекларации 1920г., которую
он составил вместе с другими профессорами Богословской школа на о. Халки. «Есть
необходимость в том, — сказал он, — чтобы Церкви осознали, что вне единства, в
самом стром смысле этого слова…, существует и другой несколько более
объемлющий смысл единства, согласно которому все те, которые признают основы
учения откровения Божия во Христе, принимают Его как Спасителя и Господа, их
следовало бы считать то одного, то другого качестве члена одного и того
же тела, а не как чужого». «Вместо того, чтобы изучать догматические отличия,
которые разделяют Церкви», — добавил митрополит Фиатирский, «необходимо
непосредственно нам взращивать идею наиболее широкого единства…». В данном
случае хорошо известна теория о «расширенной Церкви», которая требует
пересмотра веры и сотериологического характера догматов (то есть их
спасительного характера) в противовес апостольскому и отеческому преданию всех
веков. Более ясная цель Экуменического движения была указана также вполне
конкретным иерархом Вселенской Патриархии и ее пионером, прежним архиепископов
Американским Иаковом в 1999г. В его интервью журналу «ΝΕΜΕΣΙΣ»:
«Во-первых войны с капителями, а во –вторых относительный провал Экуменического
диалога, который рассматривается в перспективе соединения или сближения
Церквей, а потом и всех религий». Это честное признание
относительно чаяний Экуменического движения и непосредственной его связи
с межрелигиозным диалогом, но и целей и позиций движения Новой Эры для
достижения Всерелигии.
Однако
непосредственная и вполне объективная критика Экуменического движения
была дана прп. Иустином (Поповичем), дающего следующую оценку Экуменизму:
«Экуменизм это общее наименование псевдохристианств, псевдо церквей Западной
Европы. В ее сердце находится сердце всех европейских Гуманистов во главе
с Папизмом. Все эти псевдохристианства, все псевдоцеркви являются ни чем иным
во всех отношениях ересью». И он задается вопросом: «Следовательно, есть ли необходимость
Православной Церкви, этому незапятнанному и всечистому Богочеловеческому телу и
организму Богочеловека Христа таким ужасным образом смиряться, дабы ее
представители богословы, и даже епископы должны искать ее органического участия
и в ВСЦ и включения в него?Увы, неслыханное предательство».
Прп.
Иустин мог давать итоговое заключение экуменическим отношениям, которые
свое вершиной имеют решения в Баламанде (1993) (= утверждение о папской
ереси как о Церкви- сестре и Униатстве, которое официально принимает участие в
диалоге)) и Порто Аллегре (2005) (= признание протестантской экклезиологии), но
и признании de facto «крещального богословия», «общего служения-диаконии» без
единства в вере, «расширенной Церкви» и «культурного плюрализма».
Экуменизм
во всех его проявлениях и вариантах представляет собой настоящее Вавилонское
пленение Вселенской Патриархии и почти что всего руководства поместных
Православных Церквей. Хвастовство и нарциссизм наших экуменистов «якобы новой
эпохой, которую открыла Вселенская Патриархия благодаря Патриаршим Энцикликам
1902 и 1920 гг, никак не оправдывается», поскольку «то, что было достигнуто это
является узакониванием ересей и расколов Папизма и Протестантизма». Такой вывод
делает мо дорогой собрат о. Феодор Зисис, с чем я без всякого колебания
соглашаюсь и ставлю свою подпись.
5.
Таким образом, очевидным становится то, что Экуменизм теперь зарекомендовал
себя как экклезиологическая ересь, как «демонический синкретизм», который
стремится поддерживать федеральное единство Православия с помощью западного
еретического месива. Таким образом, православие не оказывает свое
спасительное влияние на неправославный мир, поскольку оно оказалось в ловушке,
у лиц являющихся ее руководством, в сетях Экуменизма, который усердно трудится
над ее разложением и изменением.
Наше
церковное руководство вместо того, чтобы последовать примеру наших Святых Отцов
в деле сохранения Православия как единственного возможного спасения для
человека и общения, делает совершенно противоположное: смешивая Православие с
ересью, в рамках Экуменизма, а по сути признавая еретическое заблуждение,
привносит грязь в критерии православной полноты и лишает и его и мир
возможности спасения.
Тем
самым отвергаются святые Отцы и их учение, через уничтожение веры и дела
Древней Церкви.«Meтапатристика»[2]по сути своей это антипатристика, поскольку
это протестантствующее движение ослабляет святоотеческую традицию, без которой
Православие остается лишенной защитой брони в водовороте Экуменизма и
обслужиании планов Новой Эры. И если перефразировать слова Достоевского: «Без
Отцов все становится дозволенным!» Но согласно словам свт. Григория Паламы, «в
том заключается благочестия, чтобы не оспаривать богоносных Отцов».
Перевод
интернет-содружества «Православный Апологет» 2016г
[1] Протопресвитер
Георгий Металлинос является почетным профессором Афинского университета им.
Каподистрии, известным богословом, долгое время бывшим деканом Богословского
факультета, является настоятеле храма свмч. Антипы при Университете и любимым
студентами преподавателем и профессором и пастырем.
[2] Это целое современное
масштабное движение в православном богословии, которое основывается а методе
приспосабливания под выработанные современные идеи и мнения, по сути
отличающиеся от православного святоотеческого предания, святоотеческие тексты.
Об этой «богословии» смотрите две специальные статьи у профессора Д.
Целенгидиса и митрополита Навпактского Иерофея. Обе статьи опубликованы на
сайте apologet.spb.ru
Источник:
http://apologet.spb.ru