Эта история началась в 1940 году. Рядовой саперной роты Макс
Шлюс отправил из Польши домой, в Вартенбург, открытку для трехлетней Юты. Чтобы
мама ей прочла. Открытка с иллюстрацией к сказке братьев Гримм "Братец и
сестрица". Братец пьет воду из заколдованного ручья, сестра отговаривает
мальчонку, а за деревом притаилась злая волшебница.
На обороте - штамп с немецким орлом и свастикой. Значит, открытка прочитана
цензурой и готова к отправке.
Но получила Юта отцовскую весточку только летом 2014 года.
Встреча с Ютой
У Макса Шлюса было плохо со здоровьем. Он вообще числился
"белобилетником" и, если бы не война, не призвался бы в армию. В
Польше рыл окопы, часто ночевал на холодной земле - в 1942м у Макса обнаружили
открытую форму туберкулеза и отправили домой. Радостная встреча с женой,
дочкой... Фронтовик и не вспоминал, конечно, про давным-давно отправленную
открытку. Мало ли во время войны теряется писем?
А между тем Восточный (для немцев) фронт приближался. Начались бомбежки. И
семья Шлюсов покинула Вартенбург.
- Мне было 9 лет, - вспоминает Юта Шлюс, - и я хорошо помню, как бухали
бомбы. Вот этот свист, когда мурашки по коже... Папа собрал нас с мамой и двумя
братиками, и мы поехали в Магдебург. Но и там бомба попала в дом, где работал
папа. Он ведь был на все руки мастер - и плотник, и столяр, и каменщик. Его
засыпало, и он получил контузию. Еле откопали. Тогда мы переехали в какую-то
деревушку. Но Красная Армия продолжала наступать, и мы перебрались в Халле.
Город уже сдался американским войскам без единого выстрела, и за это его не
бомбили. Тут мы и осели. А город позднее вошел в советскую зону оккупации.
- Я стала учителем, - продолжает Юта Шлюс. - Папа умер в 1959м от
туберкулеза. Даже объединение Германии прошло для нашего семейства без особых
потерь. Я как работала в колледже, так и продолжала до самой пенсии. Пенсия у
меня скромная - 1400 евро. Но на жизнь вполне хватает. И тут я получаю пакет с
этой открыткой - как привет с того света! Просто шок!
...Мы сидим в крохотной гостиной фрау Шлюс. Торшер. Два мягких кресла.
Маленькая спальня и такая же микроскопическая кухонька. Окна во двор. Недавно
напротив поселилась русская семья - Федоровы. С ними, в отличие от арабов,
никаких хлопот. В общем, тихая и достойная жизнь для отставного учителя.
- Эта открытка перевернула всю мою жизнь! - хлопает по полировке крохотным
кулачком фрау Шлюс.
Волшебная открытка всколыхнула весь городок. Местная газета Mitteldeutsche
Zeitung предприняла собственное расследование и даже отправила экспедицию в
Москву для выяснения деталей…
Еще одна невероятная, волшебная случайность: австрийская переводчица
русского происхождения Людмила (фамилию она предпочитает не называть) прилетела
в Москву на концерт симфонической музыки ансамбля "Музыка Вива"; там
играет ее сын. И вдруг увидела, как к группе немецких туристов подошла скромная
пожилая женщина, показывает им какие-то документы. Явно нужен был переводчик.
- Женщину звали Софья Федоровна, - рассказывает Людмила. - Она очень хотела
передать через немцев какую-то открытку, которая хранилась в доме с детских
лет. Я помогла с переводом. Нашлась немецкая пара из Дортмунда, которая взялась
за это хлопотное дело. И открытка улетела в Германию...
Встреча с Россией
В квест "Найти Юту!" включились десятки, если не сотни людей.
Адрес получателя на открытке был смазан, а вот имя и фамилия сохранились.
Немецкие журналисты обратились в криминальную полицию. Там по штемпелю нашли
воинскую часть Макса Шлюса. А в его личной карточке - домашний адрес. Конверт с
открыткой был незамедлительно направлен в Вартенбург. Но на месте дома Шлюсов
был давно разбит сквер с цветником...
К журналистскому поиску подключились историки, архивариусы и даже сам
бургомистр! Все понимали, что шансы мизерны: фамилия Шлюс в Германии
встречается чаще, чем у нас Сидоров. Но через полгода поисков комиссар полиции
обнаружил брата Юты в западногерманском Геттингене.
И тот сообщил адрес сестры!
Безпокоить пенсионерку поначалу не хотели. Отправили ей пакет по-тихому,
по-немецки. Но тут в ситуацию вмешался охотник за сенсациями журналист Петер...
...Почтовая бригада, отправившаяся в Москву, состояла из четырех человек.
Юта (она жаждала встречи с хранительницей открытки), переводчица Людмила,
фотограф Андреас Стедтлер и, разумеется, Петер. Всю финансовую сторону
благородно взял на себя главный редактор Mitteldeutsche Zeitung Хартмут
Августин.
- После таможенных формальностей мы увидели худенькую пожилую женщину,
которая держала в руках фотографию нашей открытки, - рассказывает Петер. -
Софья Федоровна! Юта кинулась к ней, они обнялись. Как будто встретились два
родных человека. Мы все прослезились... Никогда не забуду этих трех дней в
Москве…
Встреча с Софьей
Кто же эта скромная пожилая женщина, встречавшая Юту в Домодедово? Софья
Федоровна Панина запретила публиковать в немецкой прессе свою фамилию. И адреса
своего, конечно, не оставила.
- А что я сделала? - удивлялась, когда я наконец-то отыскал ее в Москве. -
Ничего и не сделала. Восстановила справедливость. Ведь эта открытка предназначалась
не мне...
Она всего на два года младше Юты. Родилась в Фергане в 1939м. Отца не помнит
- бросил семью. Помнит на стене фотографию мужчины в форме; мама говорила, что
это он. Потом было много переездов по стране. Кронштадт, северный Котлас...
- Честное слово, не помню, как эта открытка у меня очутилась. В детстве я в
куклы не играла. Не было кукол. Открытка заменяла их. Там такие ангелочки у
ручья! Переезжая из города в город, я брала свое сокровище и вешала на стенку
над кроватью. И, засыпая, смотрела на них. Я с ними разговаривала...
- А есть хотя бы предположения, откуда ангелочки прилетели на север?
- В Котласе пленные немцы строили дорогу. Мы смотрели на них и жалели.
Кто-то из наших приносил хлеб. Возможно, какой-нибудь Фриц таким образом
отблагодарил детвору. А мы ведь активно менялись своими сокровищами. Ну, вы
понимаете? С другой стороны, как открытка оказалась у Фрица?..
Внешне эти женщины похожи. Только у нашей глаза грустнее. Софья тоже на
пенсии, правда, не по своей воле - сократили должность сестры-хозяйки в
поликлинике. Реформа! Про размер пенсии писать не буду, но Софья Федоровна не
жалуется. Есть и у нее, как у Юты, своя квартирка. И соседи тоже хорошие.
- Как вы все же решились расстаться со своей реликвией?
- Стала в очередной раз разбирать документы. Наткнулась на открытку и вдруг
думаю: а ведь похоже, что это послание! Конкретному человеку! А может, он все
годы ждал этих слов? Принесла на работу, там немецкий немного знают. Да,
говорят, письмо, как ты, Федоровна, держала его у себя?! Там же свастика! А я и
не думала, что за фашистского орла могли на Колыму сослать. И стала мне эта
открытка сниться, я просто покой потеряла. Пока не отдала ее немецким
туристам...
ВРЕМЯ БЕЗПОЩАДНО, на выцветшей картонке можно с трудом разобрать лишь две
фразы: "Благодарю тебя, фройляйн Юта Шлюс, за вкусный пирог, который ты
испекла для меня" и "Поцелуй брата и мамочку, и жду твоих писем".
Солдатские чернила тогда делали из бузины: спелые ягоды долго вываривались
на костре, потом в жидкость добавлялся купорос для закрепления. Вся германская
анилиновая промышленность выпускала взрывчатку для фронта - тут не до чернил. В
ход шли и дубовые чернильные орешки (наросты на листьях). Тогда чернила
получались черными. Потому и выцвели буквы со временем…
Конечно, не помнит Юта, что за пирог упоминает отец. Продукты даже в тыловой
Германии были по карточкам. Немного маргарина, сахара и ржаной муки - вот
наверняка и весь состав праздничного коржа, что испекли для Макса ко дню
рождения.
Грустно улыбается, слушая перевод открытки, русская ровесница немецкой
девочки Юты...
- Открытка больше не снится, Софья Федоровна?
- Что вы, просто гора с плеч! А если бы я померла и открытка на помойку
попала? Бог все видит!
Милая, добрая старушка, на долю которой выпали и разруха, и голод, и вот
реформа здравоохранения. Но она не плачется и не жалуется. Любит жизнь и
хороших людей. Наскребла со своей пенсии рубликов и купила в подарок Юте чайную
чашку с позолотой Ломоносовского фарфорового завода. Одну. На полный сервиз
денег не хватило…
Вместо послесловия. У их войны детское лицо
- А давайте пригласим Софью Федоровну сюда, в Халле?
- Ты знаешь, Юрий, я только что об этом сам подумал, - улыбнулся журналист
Петер.
- Да я счастлива была бы! - чуть не подпрыгнула из глубокого кресла Юта. -
Но она стеснена в средствах, как я поняла...
- Фрау Шлюс, это не главное, - я уже понял, что журналистская удача идет и
мне в руки. - Ведь вы тут наслушались про Россию? Что мы агрессоры, кровь пьем
из Украины?
- Не без этого, - потупил глаза Петер.
Фрау Шлюс: Я ездила как туристка в Россию в начале 70х. Мы плыли по Волге.
Были в Сталинграде. И меня поразило, что ни один русский не сказал в наш адрес
слово "фашист". А на Мамаевом кургане звучала музыка немецких
композиторов. Даже Генделя, уроженца Халле. Я и сейчас увидела, что русские
относятся к немцам с уважением. Мы, простые люди, должны понимать друг друга…
Смотрю на двух милых старушек и понимаю, какие мы похожие. Вопреки войнам,
санкциям, политическим распрям. Нет, не случайно в сегодняшнем раздраженном,
предгрозовом мире нашлась эта светлая открытка...
Источник: Российская газета
