Торжества по случаю 700-летия со дня рождения преподобного
Сергия Радонежского, прошедшие 18 июля 2014 года в подмосковном Сергиевом
Посаде, включали фестиваль духовной и патриотической песни «Русь православная».
Среди участников фестиваля — певица Ольга Кормухина. Вообще же, за последние
полгода она дала концерты более чем в трех десятках российских городов. Дважды
выступала перед крымчанами — в частности, в тревожном марте, за несколько дней
до эпохального референдума.
- При насыщенной концертной жизни какое
событие стало самым ярким?
О. Кормухина: Пожалуй, больше всего запал в душу Крым, Ялта.
Там впервые проводился конкурс «Пять звезд», и началось это шоу именно с моей
песни «Падаю в небо». Честно скажу — я пела, может быть, слишком экспрессивно,
но это было искренне. И, кажется, смогла вдохнуть в расслабившихся на ялтинском
солнце конкурсантов атмосферу не только праздника, но и борьбы. Конкурс прошел
на блестящем уровне. И сама энергетика Крыма, естественно, чувствовалась —
зрители, которые совсем недавно вернулись в лоно своей матери России,
поддерживали нас очень искренне и эмоционально. За рамками эстрадного шоу
чувствовалась и политическая подоплека — флаги, лозунги, все говорило о радости
людей.
- В этом году Вы ведь не впервые в Крыму?
- Да, еще в начале марта, до референдума, мы с Алексеем
(Алексей Белов, лидер и гитарист группы «Парк Горького», муж Кормухиной) поехали в Крым. Не просто, чтобы дать концерт, хотя он состоялся, —
мы хотели узнать правду, почувствовать настроение людей. Увиденное поразило —
крымчане плакали от счастья, ощутив возможность стать россиянами... Там не было
лжи и фальши: в простых разговорах, на улицах, в кафе, за сценой — всюду
чувствовалось ликование в предвкушении радостного исторического события. «Нас
не надо убеждать голосовать за Россию, мы с ней сердцем и душой», — слышалось
практически от каждого.
- Нынешние события на Украине раскололи наше общество.
Немало негативных высказываний в адрес России звучит из уст отечественных
деятелей культуры...
- Наше общество сейчас не раскололось, а проявилось. Сразу
стало видно, кто болеет совестью, а кто этой совести не имеет вовсе. Я понимаю,
что вы имеете в виду высказывания по событиям в Крыму и на Украине в целом
Макаревича, Шевчука, других известных в нашем мире людей. Бог всех рассудит.
Пиар на костях еще никому не приносил славы и уважения. Впрочем, судя по
отзывам, прежние поклонники этих музыкантов глубоко разочаровались в своих
кумирах. Мне обидно за Юру Шевчука, не понимаю, почему он занял такую позицию.
А вот Андрею Макаревичу я еще в 91-м году сказала в глаза: «Ты своими песнями
обманул целое поколение, которое поверило в тебя». Собственные страдания
творческой личности — это личное дело артиста, но он должен осознавать
ответственность за людей, которых ведет за собой. И потом, все, что имеет
Макаревич в этой жизни, ему дала Россия, и его нынешние суждения можно
расценивать лишь как неблагодарность по отношению к своей Родине.
- В не таком уж далеком прошлом у Вас был имидж крутой
рокерши, с некоторыми человеческими пороками, уж извините за осведомленность, были
близко знакомы... Сейчас — прямо ангел во плоти... Почему вдруг такое
перевоплощение? Или просто новый имидж?
- Сложным был бы этот вопрос для меня еще лет тридцать
назад. Сейчас мне на него легко отвечать (смеется). В молодости творчество в
силу ряда причин ассоциировалось с буйством энергии, всплесками эмоций — что,
собственно, и свойственно молодости. Мир рок-тусовки предполагал
соответствующее поведение и на сцене, и за ее пределами. Мы курили, пили,
что-то сочиняли в этом бреду и радовались успеху у аудитории, из которой сами и
вышли. Сейчас можно томно так вздохнуть и сказать: «Я была рабой страстей!»
Этакая дама-интеллигент с рюмкой в руке и рассуждениями на темы морали...
- Ну хотя бы дивиденды такая жизнь приносила? Расходы-то
были не маленькими...
- На жизнь хватало. Помню, в начале 90-х купила крутейший по
тем временам SAAB 900 — подержанный, у какого-то богатея из числа фанатов, по
сходной цене. Страшно гордилась. А потом разбила на этой машине фару и весь
день потратила на поиски новой. Этот день оказался прожитым напрасно – фару я
так и не нашла, машину продала и стала ездить на скромной «девятке». Наверное,
это был первый звоночек: в жизни нужно что-то менять.
- То есть изменения стали носить системный характер?
- Да. Со мной произошла неожиданная, а может, и ожидаемая,
метаморфоза, я стала другим человеком. Кстати, мой совет коллегам-рокерам —
начинать надо с себя. Отодвинуть рюмку водки и косяк — и обратиться к Богу.
- Не из-за фары же такая перемена. Что должно было
произойти, чтобы наступило такое прозрение?
- Слава Богу, что я тогда заболела. Достаточно серьезно. И
появилась возможность переоценить себя. Подумать. Я поняла, что человек — это
только желание, все остальное от Бога. Нужно делать что-то не для себя. Не сама
я к этому пришла, не буду лукавить, тогда в моей жизни появился старец —
протоиерей Николай Гурьянов, который открыл глаза на многие жизненные тайны.
Отца Николая уже одиннадцать лет нет с нами, но незримо он всегда рядом со
мной, дает мудрые советы. Старец полностью изменил не только мою жизнь, но и
все сознание. За что я ему бесконечно благодарна.
- Я слышал, что и Ваша дочь, Анатолия, обязана своим редким
женским именем именно отцу Николаю...
- Когда мы с Алексеем уже ждали ребенка, пришли к старцу. Он
сказал: если родится мальчик, назовите Анатолием, если девочка — Анатолией.
Когда малышка родилась, мы пошли в церковь ее крестить и тогда выяснилось, что
в этот день совершается память святого мученика Анатолия. Представляете? Я
уверена, что это не просто совпадение.
- А что Вы просите у Бога? Понятно, что не серебра, не
злата. Может, снисхождения?
- Как любой человек, прошу здоровья и благополучия своим
родным и близким, молюсь за свою семью, за свою страну. А вот если трепет
случается перед выходом на сцену, то молю Господа: «Дай силы. Дай голос». Но
никогда не боюсь, что меня оценят не так, как мне хочется, — это гордыня. От
нее тоже прошу Бога уберечь.
- Что для Вас пение?
- Способ общения с миром, с людьми. А насчет вокальных
данных — что их оценивать? У нас такая беда в современном мире — люди музыку
смотрят. По телевизору, в интернете, на концерте. К сожалению. Мало людей,
которые умеют музыку слушать. Поэтому, если Вас конкретные данные интересуют,
то диапазон у меня три с небольшим октавы. Это абсолютно честно. От «до»
большой октавы до «ми» третьей. Могу, и как Дэвид Ковердейл, рок-вокалист Deep
Purple, спеть. Но голос — далеко не все. Это, может быть, только четверть
артиста. Важно, чем он наполнен внутри — это всегда слышно.
Я очень берегу свою публику. Она у меня эксклюзивная,
которая не только слушает, но и слышит музыку, понимает ее и любит. И мы
стараемся не размениваться ни на какие форматы, идем своим путем. Мы с мужем не
стремимся собирать стадионы. Это все было уже. Главное, чтобы был качественный
слушатель. Именно такие двигают все здоровое, прогрессивное и полезное. Так что
я эту публику готова и хочу «окормлять» — я ведь Кормухина! :-) И буду этим заниматься, сколько сил даст Господь.
- Почему Ваша песня и одноименный диск называются «Падаю в
небо»?
- Потому, что жить надо, как колесо: одной точкой — на
земле, а остальными — к небу. Уж если и падать, то только в небо!